Крутится-вертится (сборник). Марина Бородицкая

      Есть дерево. Не знаю, как зовут,

      Но что-то в женском роде: как бы проза

      В подвесках поэтических причуд.

      Блатной романс. Японская берёза.

      У ней такая медная кора!

      Она росла на даче у подружки

      (Там, на участке, словно бы вчера

      Мы делали шалаш из раскладушки).

      И мальчик, по-индейски меднокож,

      Сливался с ней, обхватывал ногами

      И плавно поднимался – так, что дрожь

      По всем соседним кронам шла кругами.

      Четырнадцатым летом, налегке,

      Мы велики пасли, согнав к оврагу.

      Трещал приёмник. Где-то вдалеке,

      Незримые, вползали танки в Прагу.

      И к той древесной гладкости прильнуть

      И уловить земное сотрясанье

      Мешала только маленькая грудь,

      Болевшая от всякого касанья.

      Есть дерево: не знаю, как зовут,

      Но всё оно, как смуглая прохлада,

      Как первых стыдных мыслей детский зуд,

      Осталось в глубине чужого сада.

      И если этот ствол давно исчез,

      Оставив по себе пенёк надгробный,

      Я мысленно целую круглый срез

      Со всей историей внутриутробной.

      По-доброму в нашем квартале

      Относятся люди ко мне:

      Суровый сантехник Виталя

      При встрече мне рад, как родне.

      С арбуза лоточник знакомый

      Счищает заботливо грязь,

      Верзилки, что курят у дома,

      Встречают почтительным «Драссь!».

      Соседи просить о посуде

      Приходят… и сладко до слёз,

      Что все эти взрослые люди

      Меня принимают всерьёз.