Резок, как газировка, чуть что не так, берет «горлом» на полублатном жаргоне, лезет в драку, будет драться пока не сдохнет. Несмотря на то, что у него роста немного.
Местные кемеровские пока держатся особняком. В каждом взводе их по четыре – пять человек, не скажу, что все они такие же хулиганы, что и Колька, но при случае могут сплотиться.
Землячество тоже играет большую роль в становлении в коллективе. Представители национальных меньшинств – те тоже готовы драться до последнего. Никто не хочет быть чмошником.
Вернемся к утюгам. На четыреста с лишним харь – на весь наш батальон, а он был «китайский» – для Афгана брали с «перебором», с запасом, было всего 4 утюга в палатке, оборудованной под бытовое помещение. По идее, на каждую роту по одному утюгу. Но дело было нередко так. Приходила одна рота, занимала все утюги. Когда приходили другие роты, то нередко из-за такого простого предмета быта разгорались нешуточные споры, нередко доходило до драк. Только вот когда на шум сбегалось командование, то все вытирали кровавые сопли и угрюмо молчали. При драке могли отчислить обоих. Да и прослыть с самого начала «стукачом» никому не хотелось. Это почти низшая ступень в курсантской среде. Ниже были воры.
Это те, кто воровал у своих. Деньги воровали. Особенно часто и много воровали перед отпуском. Тогда родители переводы денежные шлют, чтобы сын в отпуск приехал. А тут – р-р-р-раз! И нет денег. Уперли. И отпуск накрылся. Курсанты старших курсов рассказывали про то, что периодически отлавливают таких гадов в своих коллективах. Редко кому удается потом оставаться учиться. Обычно отчисляли. Если это происходило на первом – втором курсе, то они шли служить в войска, солдатами. И вслед за ними уходило по солдатскому телеграфу, что данный воин – вор. Воровал у своих. Тем более, что училище связи. В каждой части есть узел связи. Зная позывной войсковой части и понимая последовательность, как выйти на узел связи, можно совершенно бесплатно звонить по всему необъятному Советскому Союзу. И в часть позвонить, куда перевелся вор. Да и новые сослуживцы могут позвонить по прежнему месту службы и поинтересоваться, кого к ним перевели.
В армии закон простой, что нужно – подойди и попроси. Могут отказать, но могут и дать. Редко кто кому отказывал. Но воровать…
Нередки были случаи, опять же, по словам старших курсантов, что избивали до полусмерти. Кому-то в результате побоев отбили, а потом и вырезали селезенку. Дело ночью было. Потом начались разбирательства военной прокуратуры. Суточный наряд чуть не исключили из училища. Весь батальон объявил голодовку. Приходили в столовую, но к еде не прикасались. И так продолжалось двое суток. Потом от пацанов отстали. И все пошло по накатанной. Ворюгу отчислили из училища по состоянию здоровья. Но чтобы ему жизнь на гражданке медом не казалась, написали такую характеристику, что в жизни он выше младшего помощника старшего дворника вряд ли когда поднимется.
Как старший курс рассказывал, в третьем батальоне поймали ночью одного чмыря. Перед зимним отпуском стали пропадать деньги в роте. Переводы стали пропадать.
