воспитывать из сына оранжерейное растение. Это они, богатенькие сверхчеловеки, пусть сидят за семью замками да с сигнализацией. А они простые люди, им можно жить свободно.
Но да, Вера готова была признать, что в словах бабки есть доля истины, надо предупредить Вовку, чтобы дверь, кому ни попадя, не открывал. Впрочем, тот уже и сам все понял и сделал правильные выводы. Мальчик был неприятно поражен и явно чувствовал себя не в своей тарелке.
Все, довольно! Но только Вера собралась сказать дражайшей Валерии Аристарховне, что ей пора, как та деловито свернула в кухню. И замерла, уставившись на следы вчерашних посиделок. Грязную посуду, стаканы, початую бутылку коньяка и пустые винные бутылки на полу в уголке за холодильником.
– Я так и знала! – и такое торжество, победный блеск в глазах!
– Что вы знали, Валерия Аристарховна?! – не выдержала Вера.
– Что начнутся попойки, мужчины!
– Что…? – это было настолько неожиданно, что Вера даже растерялась.
– Для моего внука недопустимо оставаться в этом… хлеву, – она даже всплеснула руками для большей трагичности. – С безработной алкоголичкой матерью!
– Что? Что?!
Веру задело даже не то, что ее обозвали алкоголичкой, нет.
– Давно мой сын стал вашим внуком? Вы же его все эти годы в упор не замечали, так почему вдруг заинтересовались теперь?
– Потому что он Верховцев, – упрямо заявила старуха. – А Верховцеву здесь не место.
Все. Предел наступил.
– Знаете что, Валерия Аристарховна… Говорю вам второй раз, в третий раз повторять не буду, просто спущу с лестницы. Убирайтесь из моего дома, и чтобы духу вашего здесь не было!
Они застыли, глядя друг на друга и начисто забыв обо всем. Вдруг раздалось легкое покашливание:
– Э… Хозяйка… Извините, дверь была открыта, и я э… пицца. Это же 134 квартира? Заказ будете брать?
Вера отмерла.
– Да… Проходите, положите здесь. Я сейчас.
– Вот. Я же говорила! Дом открыт настежь, заходите кто угодно. Я этого так не оставлю, – проговорила бывшая свекровь и удалилась, оставляя после себя какой-то прямо осязаемый шлейф неприязни.
Паренек разносчик пиццы тоже ушел следом. Смущался, прятал глаза, конечно, не каждый день становишься свидетелем такой отвратительной сцены. Вера тяжело опустилась на стул и закрыла лицо рукой.
Как-то слишком много Верховцевых в ее жизни стало…
Господи милосердный, что плохого она им сделала, что они никак не хотят оставить ее в покое? Ведь ей же ничего от них не нужно, она им никто, так зачем же трепать ей нервы теперь?
– Ма, мы есть будем? Я все приготовил…
Вовка. Пока она сидела в прострации, убрал пакеты и накрыл на стол.
– Будем, конечно.
– Ма… – мальчик неожиданно подошел и неуклюже обнял ее. – Все будет
