набухающий кровью взгляд аль-Хайджи, продолжил:
– И наших храбрых таглибитов тоже. Взятая в походе добыча усмирит гнев и смягчит души.
– В поход под чьим началом, о Абу Али? – мягко спросил его главный вазир.
– В этом собрании сидят люди знатнее и могущественнее ничтожного слуги престола, им пристало говорить первыми, – понурил голову старый хитрец.
Аль-Мамун хмыкнул и повернулся к брату. Аль-Амин кивнул – говори, мол, что думаешь.
И тот сказал:
– Лишь Всевышнему открыто будущее, и лишь Судия ведет счет нашим ошибкам и промахам. Я же полагаю, что одолеть карматов мы сможем лишь с помощью нерегиля халифа Аммара.
За спиной брата Иса ибн Махан тонко улыбнулся и легонько кивнул аль-Амину – мол, я же говорил. Они хотят его будить – несмотря на крики и уговоры госпожи Мараджил.
Халиф покивал – и аль-Мамуну, и начальнику тайной стражи. Понял, мол.
Со стороны шатра, в котором сидели женщины, не донеслось ни звука. Вот так всегда – когда ты нужна больше всего, матушка, ты молчишь. Решай, мол, сам, Мухаммад, ты уже мужчина и можешь обойтись без опеки матери. И Мараджил молчит – хотя давеча, ему донесли, орала на сына так, что пальмы осыпались…
Главный вазир и Бакр сидели, не шевелясь и опустив глаза, – сыны шакалов, сами говорили про нерегиля то же самое, а сейчас ни гугу. Пройдохи, знают, что он припомнит потом всем, кто его послал в этот город джиннов, потому и молчат.
Абдаллах сидел на подушках очень прямо и спокойно смотрел брату в лицо.
Аль-Амин обернулся к бедуину:
– А ты что думаешь, о Абу аль-Хайджа?
Тот выпятил грудь:
– О повелитель! Мы защищаем границы халифата от неверных сумеречников из Лаона! Аль-самийа – хорошие воины, но мы, таглиб, не раз наносили им поражение и ставили на колени, словно верблюдов! Зачем тебе воин из племени тех, кого мои храбрецы приводили в свой стан с веревкой на шее? Неужто мы, потомки тех, кто сражался рядом с Али – да благословит его Всевышний! – утратили твое доверие и твою милость? Приказывай – и мы сокрушим врага без помощи неверного язычника!
Аль-Амин лишь вздохнул. Он мог бы сказать – что ж ты еще не привел мне на веревке шейха карматов? Но хадис – он не помнил какой – гласил: воздерживайся от пустословия, и Всевышний воздаст тебе в День суда.
Иса ибн Махан, не дожидаясь вопроса, склонился до земли в поклоне:
– О повелитель! Мы ждем твоего высочайшего слова и решения!
Аль-Амин обвел глазами собрание. Все, кроме брата, прятали глаза.
Мухаммад обреченно вздохнул:
– Ну что ж, я все понял. Раз больше никто не в состоянии взвалить на себя эту ношу, это сделаю я. Я отправлюсь в страну джиннов, в Скалы Мухсина, чтобы отыскать и разбудить это… существо.
Присутствующие переглянулись и горестно кивнули. Воистину, лишь эмиру верующих под силу выйти в этот поход
