в этом клубе, городе и мире есть всего одно Солнце. И оно сейчас рвет тучи гитарных рифов своими руками, полосует их взмахами ног, палит, топит сполохами волос, чтобы взойти над горизонтом и занять свое место на небе. И этому ничто не помешает. Нет таких сил, которые могли бы замедлить или отменить его, ее появление. Ведь на последних аккордах Солнце с фиалковыми глазами уже подхватили две тени и подняли выше, чтобы оно смогло сорвать шквал оваций и осветить всех своей улыбкой.
– Она? – голос Китти едва пробивается сквозь рев толпы, и я, не оборачиваясь, киваю. – Не удивлена, Назар. У Жанны не было бы и намека на шанс с ней конкурировать.
– Ни одного, Сладкова. Ни одного.
Мне не нужно уточнять кого из трёх стоящих на сцене девушек Сашка имела ввиду – ответ слишком очевиден и для меня, и для нее. Солнце может быть только одно. Остальные – не больше, чем звёзды, отражающие ее свет.
11. Эва
Непрекращающаяся трель звонка рвет мой сон в клочья, а я, пытаясь еще немного покупаться в ускользающей нежности чего-то неуловимо-воздушного, ныряю с головой под подушку и прижимаю ее ладонью к уху. Только и там никуда не спрятаться от надрывающегося звона, а потом и добавившегося к нему требовательного стука в дверь.
– Манька! Ну открой ты! Звонят же, глухня!
Но если уж Манька звонок не слышит, то мои вопли и подавно. Рыча, поднимаюсь с постели и натягиваю халат, сую ноги в тапочки и топаю в коридор, обещая себе, если не убить оглохшую Маньку, то точно перерезать провода, идущие к проклятой кнопке.
– Да вы в край оборзели! – прилетает мне в лицо вместо приветствия, стоит только открыть дверь.
Обалдев от такого «здрасьте», хлопаю ресницами, ойкаю на всунутый в руку планшет с ручкой и ставлю подпись в строчке напротив своей фамилии, не понимая что происходит.
– Приятного вам, блядь, аппетита! Спасибо, что выбрали нашу кофейню… Идиотки!
Парень в толстовке вырывает подписанные документы, пихает вместо них небольшую коробку с логотипом «Четыре» и быстро сбегает по лестнице, шипя под нос ругательства, в которых уже прозвучавшее «идиотки» приобретает все больше красок и повторяется с завидным постоянством. Только я, еще не проснувшаяся и ошалевшая от первого «комплимента», хлопаю ресницами и вздрагиваю, когда внизу грохает дверь. Вернее, она шарахает так, что меня едва не подбрасывает.
– Спасибо.
Запоздалая благодарность улетает в тишину подъезда, а в ноздри, неторопливо крадучись, пробирается щекочущий аромат свежесваренного кофе и чего-то до одури нежно-ванильного, так похожего на ощущения от моего прерванного сна. Я догадываюсь кто отправил мне это послание, ведь он тоже был там, во сне, и улыбка на моих губах сразу же становится шире. Только заглядывать внутрь коробки не спешу. Будто решила до последнего
