в сторону притаившегося за двумя микролитражками «Крузака». Там, за тонированным лобашом, Глок. Увязался за мной, хотя я и сказал, что сегодня он свободен, и теперь делает вид, что пялится по сторонам, но не в мою сторону. Скрипнув зубами, тру пальцами подбородок, одним проводя по горлу – лично прирежу, если вздумает попасться на глаза Эвридике, – и сажусь за руль, чтобы поехать в «Генацвале». Конечно можно было выбрать какое-нибудь другое место, ту же кофейню, например, но в моем понимании ужин и пирожные – два понятия, в котором второе может дополнять первое, как десерт, но никак не быть основным блюдом. Плюс Эвридика после репетиции скорее всего тоже голодна и вряд ли хочет тратить время на готовку. И два часа, выделенных мне – прямой намек. Она устала, а мне не хочется, чтобы ей пришлось из-за меня отказывать себе в отдыхе. Будь моя воля, я бы заказал что-нибудь домой и отправил Эвридику в ванную. С гидромассажем. В голове тут же загудело в ответ на подкинутую картинку, где она нежится в пене, прикрыв глаза, и вокруг маленькие танцующие огоньки свечей… Я бы многое отдал, чтобы увидеть это воочию, но давлю одно желание другим и концентрируюсь на дороге и машинах перед моей. Сегодня у меня другие задачи на вечер. И одна из них – показать Алико, что с Нани ничего не будет. Плод его желаний и фантазий и моя реальность в отношениях к девочке останется ровно на том же месте, где была все время, и не сдвинется дальше ни на йоту. У девочки своя жизнь, свои планы на нее, и я просто помогу им осуществиться. Ничего большего, никакого замужества. Нанико не та, кого я хочу видеть с собой рядом, а я не тот, кто ей нужен. Тот же Руслан, мальчишка из ее параллели, подходит девочке гораздо больше. Вьется за ней хвостиком и лишний раз боится взять за руку. Улыбаюсь, вспомнив отчет Боска, проводившего парочку с дискотеки и невольно перевожу взгляд на ладони Эвридики и ее тонкие пальцы, которые подмывает взять в свои и согреть. Кровь снова вскипает и бьёт набатом в виски, я мотаю головой, гоня от себя прочь наваждение, гудящее горнилом, шарахающее по венам и нервам раскаленной плетью.
– У тебя болит голова?
– Нет. Почему ты так подумала? – рывком выдергиваю себя в реальность и тянусь к бутылке воды в подстаканнике, чтобы избавиться от хрипоты в голосе.
– Морщишься, – щеки Эвридики заливает румянец, будто она увидела все мои мысли, а я делаю жадный глоток и снова мотаю головой:
– Нет. День суматошный.
– А разве архитекторы не сидят в офисе за своими досками или на чем вы рисуете проекты?
В ее вопросе столько наивности, что я улыбаюсь и, бросив взгляд в зеркало заднего вида, а потом на вспыхнувший желтым светофор, плавно нажимаю на педаль тормоза, чтобы за время пока горит красный посмотреть в фиалковые глаза.
– Мне кажется, что ты немного не в курсе, чем занимаются архитекторы, да?
– Вообще представления никакого, – жмет плечами в ответ, а сама гипнотизирует меня, не моргая, будто ей на самом
