такой чрезмерный свет, но знала, что без него хорошего эфира не будет. В потёмках никто не снимает. Зато если свет выставить грамотно, можно такие картинки делать, глаз не оторвёшь!
– Ты волнуешься? – Рома и ещё один оператор давно ждали, когда она придёт.
– Мальчики, очень.
Вероника села на тёмно-коричневый кожаный стул. Поёрзала на нём, как будто обживаясь в новой квартире. Этот стул купили специально для этого марафона. Все имеющиеся прежде уже примелькались, а тут – программа особенная – негоже было на обычном стульчике её вести. В итоге купили почти кресло, но пока выбирали, как-то попривыкли называть его стулом.
– Ты же всё умеешь. Даже не думай, что ты можешь сделать что-то не так, – Рома смотрел на неё, как будто хотел подбежать и закрыть от пуль.
– Ром, спасибо. Но тема такая… – Вероника оторвалась от монитора и вцепилась взглядом в его глаза. Рома моргнул, как будто она бросила в него дротик, но сделала это не со зла.
– Если что, знай, что мы рядом, – он быстро взял себя в руки, вытащил её дротик и опять перестал моргать, – Мы тебе всегда поможем. Но тебе это не нужно. Ты лучше всех, и странно, что тебе нужно об этом напоминать.
– Всегда нужно, – Вероника очень удивилась словам оператора. Она не знала, что там он в своей голове о ней думает, и уж никак не ожидала подобных высказываний.
Они начали готовиться. Она долго смотрела в суфлёр, пока операторы настраивали по ней технику. Визажист сыпала на неё пудру, отчего лицо её стало казаться почти фарфоровым и неестественно ровным. Ника читала текст и теребила карандаш. Ручки Вероника не любила – как-то это было банально. А вот деревянные карандаши – обязательно белые или чёрные – казались ей энергетически заряженными.
Энергию она искала повсюду. В вещах, местах, людях. Особенно в людях. Она щедро раздаривала свою, но и сама нуждалась в огромных дозах. Больше всего энергии она забирала у мужчин. Она чувствовала, от кого и чем можно «подпитаться». Но они никогда не оставались в обиде. Её обаяния было так много, что оно заполняло освобождённое место, и хорошо становилось обеим сторонам. За исключением случаев, когда Вероника была «пустая». Она остро чувствовала и отрицательные энергии. И как бы ни старалась, так и не научилась отстраняться от них. Валентин Валерьевич умел в секунду забирать всё хорошее из неё, поэтому Вероника всегда сторонилась его и без надобности старалась не общаться.
– Вероника, посмотри в камеру, – голос Ромы напомнил, что она отвлеклась.
– Ром, а почему вы берёте меня так крупно? – она недовольно посмотрела в студийный монитор и скривила губы, как будто съела конфетку, но та оказалась слишком сладкой.
– А что тебя смущает? – Рома улыбнулся.
– Мне кажется, это чересчур. Сделайте средний план.
– Не велено. Нам сказали, что ведущая должна идти только на крупных планах. Ну, кроме интервью,
