опаской косится в сторону спальни, где скрывается Андрей.) Обыкновенная женщина. Тем более, когда невеста превращается в супругу, ее привлекательность для мужчины заметно угасает.
ЭЙЛЕР. Это единственный его недостаток. Он преступно мало дорожил вами. Я на его месте был бы по отношению к вам намного внимательней. Конечно, ваш бывший муж – гений, тут спору нет. Но где ваши портреты? Да будь у меня талант, я бы ежедневно изображал только вас… все ваши прелести.
АННА. Владислав, не надо об этом.
ЭЙЛЕР. Нет, надо! Я, конечно, понимаю, что говорю о своей любви к вам невовремя. Но хочу, чтобы вы знали – у вас есть друг, на которого вы всегда можете положиться… и сейчас, и через месяц… когда закончиться траур.
АННА. Но траур обычно длится не менее года?
ЭЙЛЕР. Что вы?! Это в прежние стародавние века. А сейчас время летит так быстро, что в один год умещается целая эпоха. Кстати, на картины Андрея уже нашлись покупатели. Разобрались… наконец-то. Теперь, учитывая все это (указывает на стены), вы – владелица огромного состояния.
АННА. У него есть работы и в мастерской.
ЭЙЛЕР. Тем более. Теперь и карандашные наброски пойдут как по маслу. Но вам необходим человек, который помог бы грамотно распорядиться всем этим. Мы с вами вдвоем станем очень состоятельны.
АННА. Вдвоем?
ЭЙЛЕР. Конечно вдвоем. Теперь, когда Андрея не стало, мне незачем скрывать свои чувства. (Заметив, что Анна собирается его прервать.) Нет-нет, сейчас ничего не отвечайте. Даже если вы любите меня не меньше, чем я вас, дождемся окончания траура… продолжим этот разговор через неделю.
Из спальни выходит преображенный АНДРЕЙ в парике и с накладной бородой.
АННА (Эйлеру). Знакомьтесь, наш давний друг – Борис Канаев.
ЭЙЛЕР (пожимая руку Андрею). Давний поклонник и ценитель таланта Андрея Раскатова – Владислав Эйлер.
АННА. Господин Эйлер очень тепло отзывался о картинах Андрея.
АНДРЕЙ (мрачно). Я слышал… краем уха.
АННА (перебивая Андрея). Борис тоже очень высоко ценил его работы.
ЭЙЛЕР. В таком случае мы единомышленники и найдем общий язык по всем вопросам. (Андрею.) Борис, вы можете на меня положиться. Я позабочусь о вдове вашего друга. Она ни в чем не будет нуждаться. Я сделаю все возможное, чтобы скрасить горечь ее утраты.
АНДРЕЙ. Я тоже постараюсь.
ЭЙЛЕР. Нет-нет, пусть эта обязанность всецело лежит на мне. Иной раз участие со всех сторон может показаться назойливым. (Вынимает из кармана пачку денег, протягивает Анне.) Анна Владимировна, возьмите. Это за две картины, выставленные в моем салоне. Здесь сто тысяч.
АНДРЕЙ (ошеломленно). Сто тысяч?!
ЭЙЛЕР. Да-да, мой друг. И это только начало. Дай бог и вам, Борис, такого же успеха, как и вашему почившему другу. (Анне.) Анна, я постоянно буду на связи, звоните в любое время. И берегите работы Андрея, как бесценную память о нем… о талантливом человеке, умевшем притвориться бесталанным. (Уходит.)
АНДРЕЙ. Я слышал, что тебе
