и есть правда, о которой я узнала после.
Июль 1988 года
Моя семья продолжала ходить в церковь почти каждую неделю, и примерно в десять лет я стала там прислуживать. В то же время папа иногда помогал пастору, надевал рясу и красочное облачение, пытался с ним пропеть Апостольский символ веры. Мы с папой сидели друг напротив друга на службе, иногда ловили взгляды друг друга и молчаливо передавали сообщения: Мама во всем виновата – я бы лучше на рыбалку пошла.
Когда в июле папу уволили из ADT, он пришел домой разбитым. Я помню, как он открыл кухонную дверь, держа в руках лист бумаги, и попросил маму выйти наружу. Когда они вернулись, мама выглядела расстроенной. Папа строил планы по расширению дома, но тогда эти планы отошли на второй план и уже больше не обсуждались.
Папа нашел подработку в проведении переписи населения 1990 года, которая требовала постоянных командировок. Иногда его не было по несколько дней: он ездил по Канзасу, а также по Миссури, Арканзасу и Оклахоме. Я скучала по нему и радовалась, когда он приезжал. Мы ходили с Пятнашкой на долгие прогулки, смотрели с мамой допоздна фильмы ужасов и, несмотря на ее неодобрение, по очереди читали детективы.
Папа заведовал офисом в центре города, напротив центрального отделения, которое находилось в библиотеке, – наше с ним любимое место. Я всему изумлялась в его офисе: переносным картонным столикам, виду из окна. Я помню, как он закрывал офис насовсем, вытаскивая из него коробки с канцелярскими принадлежностями, и говорил, что перепись закончена и теперь все это государству ни к чему.
Та зима выдалась очень тяжелой для нашей семьи. Мама заболела в декабре, пролежав двенадцать дней в больнице с пневмонией. Папа старался изо всех сил, чтобы уследить за нами и поддерживать порядок в доме, но он стукнул машину соседей, когда мы поехали навестить маму в госпитале St. Francis.
Я окончила семестр с двойкой по английской литературе. Я всегда была хорошей ученицей, но никогда до этого не видела маму болеющей больше одного или двух дней. Мои отношения с папой будто бы ухудшились. Казалось, он отталкивает меня: был вечно занятым и угрюмым. Жизнь казалась нестабильной, и я боялась, что наша семья не выдержит этого стресса.
В январе 1991 года отец убил Долорес Дэвис, мать и бабушку, которая жила в нескольких километрах от нас.
Апрель 1991 года
Весной 1991 года папа стал заниматься коллекционированием почтовых марок. Он часто их раскладывал по всему кухонному столу, пока мама была на занятиях хора. Я к тому моменту уже знала, что лучше оставить папу в покое, пока он занимался своими делами. Если он был доволен, дома не витала грусть и я не должна была класть монеты в банку за ругательства.
В апреле папа наконец устроился на работу – инспектором в Park City. Его офис был в том же здании, что и полицейский участок, чуть ниже по коридору. Он носил безупречную коричневую униформу, похожую на ту, что носили шерифы, у него даже был золотой значок. Отец был в своей стихии, ездил
