ей, что по твоей вине во дворце случилась настоящая катастрофа.
– Действительно катастрофа? – переспросил сын в отчаянии.
– Коллапс! Твой отец освободился от моего влияния, в опочивальне почти не появляется, с каждым днём чувствует себя всё лучше и лучше, – подтвердила великанша.
– Вот прям совсем хорошо? – с видом побитой собаки спросил внук Нуардис.
– Да, он возвращается к жизни, – с досадой выпалила заботливая супруга.
– Мама! Как это могло произойти? – у злодея подкосились ноги, и он плюхнулся в кресло.
– В один ужасный день художник приволок сюда колдуна, – начала рассказ Хильдегарда.
– Может, наоборот? Колдун притащил художника? – перебил сын.
– Какая разница?
– Обычно Хорус всех подбивает на подлости и неповиновение нам.
– Пожалуй, ты прав. До его появления живописец походил на забитого неврастеника, боялся не только моего портрета, но и собственной тени. Когда объявился этот шарлатан, Кистиано заметно осмелел. Художник представил колдуна твоему отцу, сказал, что Хорус – известный звездочёт, астролог и его старинный друг.
– Что? Папа знает, что в его владения попала неприкаянная душа колдуна и произошло это по моей вине? Он убьёт меня! – схватился за сердце и за голову Уранум.
– Нет. Версия его гибели звучала как настоящий анекдот, – успокоила его мать. – Колдун соврал, что любовался редчайшим астрономическим явлением с обрывистых берегов близ Ферлатиса. Увлёкся исследованиями дальнего космоса и хвостатых звёзд, оступился – и свалился в бездну.
– Он был на берегу. Следовательно, должен был упасть в морскую бездну.
– Нет! Коварная судьба толкнула его к старому колодцу ведьм. В общем, в такую байку мог поверить только полный идиот.
– Папа поверил?
– Ну разумеется! Даже нашёл в себе силы посочувствовать чужому горю.
– Запущенный случай наивности! – скривился злодей. – Что дальше?
– Хорус сказал, для него огромная честь попасть в услужение к самому Великому Хозяину Недр. После потока лести он вдруг выдал твоему отцу, что знает о его горе – мол, слуги только о том и говорят, сочувствуют господину и оплакивают утрату обожаемой хозяйки, то есть меня, – артистично передразнивая Хоруса, говорила Хильдегарда.
– Он спятил? Мама, простите, но, померев, вы первый и последний раз их обрадовали.
– Сама знаю, – кивнула великанша, переживая, что доставила слугам такую радость. – Но каков хитрец! Великий Владыка Недр расчувствовался и даже пустил слезу. А колдун не унимается, расхваливает мои портреты, сожалеет, что не застал меня в живых. Такое тут наплёл! В моих глазах якобы читаются благородство, миролюбие, честность, мудрость, стремление к самым высоким идеалам добра, безупречная чистота помыслов…
– Хватит, а то я умру от смеха! – схватился за живот внук Нуардис.
– Сама чуть не умерла, –
