чем завести в XVIII в. страну в тупик, этот принцип сделал свое дело: любовь к свободе и гражданская активность надолго остались в характере поляков. В противоположность России там ценился не коллектив, а личность. Характерная поговорка на эту тему по-польски звучит примерно так: «Муси – то на Руси, в Польсце – як кто хце» (должен – это на Руси, в Польше – кто как хочет).
Шляхта сумела устроить такое государство, которое гарантировало ей не только личную и материальную безопасность, но и «золотые вольности». Хоть привилегированное сословие было очень разнородным, но все шляхтичи считали себя братьями. Речь Посполита держалась не на анархии, а на праве, и формировалась как государство свободных людей. Пренебрежение к праву осуждалось, и последней его гарантией была шляхетская сабля. Так тогда и говорили: «Только Бог наш и сабля».
В Речи Посполитой не было правительства, хотя всевозможных чиновников при должностях имелось немало. Но они служили стране, а не королю и нередко вели самостоятельную политику. Король – всего лишь первый среди равных, он был обязан советоваться с сенатом в вопросах объявления войны и мира, четвертая часть королевских доходов шла на содержание армии… Сенаторы следили, чтобы действия короля соответствовали духу и букве закона. И принципы государственного устройства исходили не от него, а жили в сознании шляхты. В монархе же видели высшего судью, верховного вождя, олицетворение величия страны. Шляхтич в своей «загроде» (усадьбе) равен воеводе – есть у поляков и такая пословица. Такая система убеждала каждого шляхтича, что он участвует в управлении и от него зависит, в конечном счете, судьба государства.
Не все, конечно, было так благостно, как может показаться: ведь это благородное сословие хотело свободы только для себя, а не для своих крестьян. Тем не менее в конце XVIII в. шляхта, включая мелкую, составляла в Польше 45 %, остальные – безземельная «голота». Но этих процентов оказалось достаточно, чтобы повлиять на народное сознание.
Что еще часто отмечают в польском характере? Иностранцы считают, что поляки непосредственны, открыты. Они охотно вступают в знакомство и предупредительны по отношению к новым знакомым. Кроме того, они романтики, считают себя людьми чести, близко к сердцу принимают обиды и несправедливость.
К формированию национального характера поляков приложила свою тяжелую руку и Россия, и в результате в Польше столкнулись два противоположных начала: подчиненность личности государству и монарху – и традиция подданных выбирать своего монарха. А в русском языке отразилось неприятие польской психологии: гонор (честь) у нас превратился в спесь, стиль общения между равными и принятое обращение – пане браче – стало панибратством, синонимом фамильярной бесцеремонности.
Но имперская политика лишь обостряла национальные чувства поляков. Отсюда и восстания. И на Бородинском поле мы были по разные стороны окопов, да и в XX в. не раз доходило до вооруженных конфликтов…
Эти
