как ты это сделаешь! – и вошел в проход за Гестой следом.
Конюх застыл, провожая царевича недоуменным взглядом, а Гесте ничего другого не оставалось.
– Как будет угодно господину. – сказала она и взмолилась про себя, чтобы это не дошло до ушей царицы.
Молодой царевич нагнал ее и пошел рядом. Близко, если руку протянуть, можно его коснуться. Геста старалась не смотреть в его сторону, она и сама не понимала, почему холодное томление разливается где-то в груди, когда он вот так, совсем близко.
Стараясь не показывать волнения, расседлала и завела белогривого красавца в стойло. И только хотела начать его обтирать и чистить, как Солгар внезапно шагнул внутрь.
– Подожди, Геста.
– Что?.. – девушка чуть не выронила пучок травы и скребницу.
Он подошел ближе и спросил негромко:
– Тебя ведь зовут Геста?
Это было совсем уж неожиданно. Геста глядела на молодого мужчину осознавая, что он не должен был подходить. Не должен стоять так близко и так на нее смотреть. Потому что это неправильно!
Неправильно! Заколотилось сердце, странное холодное томление опять начало разливаться под кожей, а воздух почему-то сгустился и стал плотным, застревая в легких. Девушка кивнула и отступила к перегородке.
– Геста, – тихо повторил он, подходя еще ближе, и протянул руку.
В этот момент из прохода резко прозвучал голос стольника царицы Винго:
– Господин Солгар, ваше высочество, вас ждет к себе государыня!
– Иду, – ответил Солгар и сразу вышел.
А Геста от волнения как стояла, так и сползла по стенке на пол. Сегодняшнего царица ей точно не простит. Навернулись слезы.
За что ей такое, Господи… Чем она хуже остальных людей, почему ее нельзя оставить в покое, дать просто жить? Тихо и незаметно. Никому не мешать.
Геста тоненько всхлипнула, закрывая рот тыльной стороной ладони. По шеке сползла слезинка. Белогривый конь царевича ткнулся ей в руку бархатными губами и фыркнул, напоминая о себе.
– Геста, девочка, что случилось? – в стойло заглянул обеспокоенный старший конюх. – Почему ты плачешь?
– Ничего, папа Ким, все нормально, – Геста подскочила, понимая, что надо прекращать жалеть себя. – Вот, палец занозила. Больно.
– Давай тогда я займусь белогривым, а ты сходи к целителю.
– Ничего, так пройдет, – пробормотала и взялась протирать пучком травы шелковистую конскую шкуру.
– Геста?
По взгляду старого конюха, ее приемного отца при живом, было понятно, что он ей не поверил.
– Ладно, – проговорил конюх. – Пришлю к тебе Тигарда.
И ушел.
Она уткнулась в бок коню и затихла. Постояла так, дождалась, пока немного схлынут горечь и страх, и принялась за работу. Когда через несколько минут подоспел Ти, она уже была более или менее в порядке.
– Эй!
Тигард
