секунд. Было в словах царицы нечто, казавшееся ей совершенно бессмысленным. К чему эта суета, зачем селить ее во дворец, и чему такому можно научить за оставшийся месяц? Да и кому оно нужно? Чудовищу? Гесте вдруг стало смешно от этих мыслей.
Она выпрямилась, подняв голову, и проговорила:
– Государыня, благодарю за вашу щедрость и доброе ко мне отношение, но мне бы хотелось последний месяц провести со своей семьей.
Спина человека, стоявшего у окна странно напряглась, а царица просто взорвалась криком:
– Нет! И это не обсуждается!
А потом, спокойно разгладив складки на платье, добавила:
– Чтобы ты смогла сбежать со своим конюхом?
Геста вскинула голову, понимая, что царица каким-то образом узнала о неудавшемся побеге. Стало страшно за Ти, что теперь с ним сделают?
– Мы дали слово и должны предоставить для его сына властителя Гелсарта девственную невесту. – продолжала царица. – Это огромная честь для тебя!
Хотелось выкрикнуть в холеное лицо Фелисы, если это честь, отдала бы Гелсарту одну из своих дочерей! Но Геста понимала, кричать и пререкаться с царицей бессмысленно. Все решено, все довольны. Она кивнула, принимая неизбежное. Раз уж будущее предрешено, бояться теперь нечего.
Спросила только:
– Я могу продолжать занятия с наставником?
Говорят, в последней просьбе не отказывают. Фелиса смягчилась и материнским тоном проговорила:
– Можешь.
***
Девчонку увела прислуга. Отмывать и отскребать, чтобы та не пахла конюшней. Фелиса осталась в большом зале с мужем одна. Прошло уже десять минут, а он все так же безмолвно стоял спиной у окна, наконец царица не выдержала, заговорила первой.
– В конце концов, это действительно великая честь нее, – начала она. – Геста войдет в семью самого могущественного из царей. И…
Мелиар резко обернулся и, тяжело ступая, вышел из зала.
Фелиса даже испугалась, в глазах мужа не было ничего человеческого.
Глава 5
К вечеру весть о том, что чудовище, которому каждый год платили дань смертниками, обзаведется невестой, облетела весь Белор. Народ, конечно, всегда знал, чья она дочь, но чтобы вот так, враз признать ее царевной…
Нет, никто не смел осуждать государя Мелиара, но все замерли в каком-то суеверном ужасе, очень уж символично все это было. И по городу поползло странное слово: жертва.
Гесте об этом, разумеется, ничего не было известно, ее жизнь круто изменилась. Теперь весь неполный месяц, оставшийся до приезда сборщиков дани, ей предстояло провести во дворце, что само по себе было тяжело, потому что здесь ее, мягко говоря, не любили. К тому же она вся извелась, изнывая от неизвестности, ведь царица вряд ли оставила бы Тигарда безнаказанным. Единственная радость, вечером должен был прийти наставник Лесарт.
К назначенному часу Гесту, вымытую до скрипа и одетую
