прошептал он, и они выскользнули на общий балкон со стороны внутреннего двора. Они крались мимо закрытых или открытых, освещенных и темных квартир к противоположному крылу здания. Дойдя до предпоследней двери, Олли толкнул ее, и они оказались в комнате, заставленной музыкальными инструментами. Одну стену занимали портреты Бакунина, Махно и Че Гевары. Компания из пяти-шести человек сидела на полу и выпивала.
– Товарищи! – обратился к ним Олли, – мы вынуждены воспользоваться вашим революционным выходом. Нас преследуют ревизионисты. Пожалуйста, продолжайте выпивать, потому что вы ничего не видели и не слышали. До встречи на баррикадах! No pasaran! – и Олли выпил протянутый кем-то стакан.
На выходе Олли прислушался, тихо приоткрыл дверь и огляделся. Во внутреннем дворе никого не было. Лис и Олли пересекли двор, нырнули в подъезд другого дома, прошли его насквозь и оказались на улице.
– Куда мы теперь? – спросила Лис.
– К Робишо.
– Это к которому?
– К тому самому.
– Который писатель?
– Который писатель, журналист, антрополог, специалист по преступным сообществам, этнограф, белый колдун, а заодно и мой друг.
– Ты не говорил, что знаком с ним.
– Много раз говорил! Я тебе говорил, что у меня есть друг Гуго, это он и есть!
10
В 5 утра в ворота имения Робишо позвонили, а потом стали стучать. По заведенному порядку, двое охранников с ружьями заняли свои места в небольших нишах по сторонам от ворот так, чтобы пришедший их не видел. Двое других охранников, находясь в небольшом павильоне рядом с воротами, держали за ошейники огромных догов. Ни доги, ни охранники не издавали ни звука – Робишо считал невежливым унижать посетителей лаем собак и видом вооруженных слуг.
Только после этого дверь каменного флигеля отворилась, и к воротам, шаркая и кутаясь в шаль вышла пожилая чернокожая женщина.
– Ирис! – крикнул Олли, – отворяй! Неужели нельзя поставить видеонаблюдение?
– Вот я помру, тогда ставьте, что хотите! Ба! Да это же бездельник Олли! И как обычно – в самое подходящее время. Заходите. Дай обниму.
В готической гостиной Ирис готовила чай и болтала не переставая.
– Твой дружок заявился только час назад – пьяный как порося. Раньше часу не проснется. Вот что прикажешь делать – завтрак или обед? А еще может потребовать шампанского, тогда есть сядем только в 5 вечера. Да, раньше часу не проснется, и не жди…
– Мы тоже раньше часу не проснемся, – наконец смог вставить Олли. – Ирис, постели нам скорее в гостевой. Мы умираем, хотим спать.
– Вы женаты? – спросила Ирис.
– О, Господи, начинается… – застонал Олли.
– Женаты или нет?
– Ну… нет!
– «Ну нет» или просто «нет»?
– Нет.
– Тогда
