эволюция от идеи построения «национальной украинской державы» до идеи «Украины как собирательницы свободной белой России», ни деятельность украинского национального движения в данный период. В данном контексте главным является то, что установление режима Скороплодного означало возврат к помещичьему землевладению. В то время как крестьянство в Великороссии[211] получило землю и потому в основной своей массе поддержало большевиков, крестьянство в малороссийских губерниях было вынуждено брать инициативу в свои руки и самостоятельно добывать ее, не надеясь на «революционные» рады и правительства. Если экономические требования великорусского крестьянства оказались в основном удовлетворены к концу 1917 г., то на Украине этот процесс затянулся. Украинскому крестьянству пришлось дольше бороться за землю, отвоевывая ее у помещиков, а затем на своей шкуре испытывать властную чехарду, сравнивать между собой возникавшие на просторах бывшей Российской империи политические режимы и выбирать из них тот, который стоял ближе к крестьянину и защищал его «крестьянскую правду».
Попытки добыть землю «снизу» стали спецификой Гражданской войны на Украине. Со временем эта специфика вылилась в то, чем кончаются все крестьянские движения, – в партизанщину в худшем смысле этого слова, поначалу имевшую идейную и политическую подкладку, а затем выродившуюся в обыкновенный бандитизм. Широкий размах бандитизма как формы политической самодеятельности народных масс стал второй важной особенностью Гражданской войны и первых мирных лет на Украине. Наконец, наличие третьей (или четвертой) силы – украинского национального движения[212] и его попытки взять крестьянское движение под контроль стали еще одной важнейшей причиной специфического положения на Советской Украине в первые послевоенные годы. Гражданская война в очередной раз показала, что крестьянство пойдет за кем угодно, кто пообещает решить вопрос о земле.
На волне поднявшегося народного движения достигло успеха восстание, поднятое в ноябре 1918 г. националистической Директорией. Ее войска вступили в Киев, почти не встречая сопротивления. Этот кратковременный успех «национальных» сил зачастую преподносится как проявление воли украинского народа и популярности у него идеи самостийности Украины. Истинные же причины были гораздо прозаичнее: поддержка, оказанная крестьянством Правобережной Украины Директории, была вызвана ненавистью к режиму гетмана, помещикам и немецким реквизициям. После свержения Гетманата армия Директории начала быстро таять: ее бойцы сделали свое дело и с чувством выполненного долга расходились по домам. Результаты внутреннего расследования состояния армии Директории были предельно лаконичны. Как докладывали С. Петлюре проверяющие, основной контингент армии – крестьяне – восставали «в большинстве случаев по социальным мотивам. Только небольшая часть их руководствовалась здоровыми национальными чувствами»[213].
Речь идет о Центральной России без казачьих областей и Поморья (и если говорить шире, то и Сибири), где земельные отношения существенно отличались от тех, что имели место в центральных губерниях.
Две главные силы – это красные и белые. Третьей силой можно считать само крестьянство, сыгравшее весьма активную роль в годы Гражданской войны. Украинское национальное движение единой силой можно считать лишь условно, ввиду его неоднородности и того, что его представители часто колебались между главными политическими игроками в зависимости от расклада политических сил.
Цит. по:
