точеную, плавную в изгибах бедер фигуру, стук ее каблуков по коридору вторил у него в голове: «прощай Абрамов».
Артем, водимый непонятными чувствами, тайно проследил, как она вошла и вышла из деканата, переговорила с несколькими училками, видимо прощаясь, и села в машину. Он прятался в придорожных кустах и чувствовал, что она вот – вот уедет, и больше он ее не увидит. И тут хлестанул дождь – ливень, внезапный и бурный, такие только поздней весной бывают, он мгновенно промок до нитки, капли ручейками стекали с волос.
Марьяна открыла дверку белого BMW и взглядом позвала его внутрь. Артем двигался как во сне: он сел в шикарную машину, Марьяна не спросила куда ему, ехала в известном только ей направлении. Они остановились около очень дорогого жилого комплекса с личным сквером внутри двора, и с вышколенной охраной в строгих черных костюмах.
Завидев Марьяну, охранники сразу подтянулись, выпрямили спины, готовые отдать ей честь:
– Марьяна Сергеевна, добрый день!
Она очаровательно всем улыбалась, включая парня- консьержа, который тоже успел сказать ей что- то приятное. Артем, все еще не веря, что они приехали к Марьяне домой, молча шел позади нее как верный паж королевы, оставляя следы воды, стекавшей с промокших джинсовых брюк.
Оказавшись в ее квартире, Артем вконец оробел и не знал, что делать дальше. С волос все еще капала вода, а мокрая футболка, купленная в стоковом отделе «Обри» облепила его тело как вторая кожа.
Желто- зеленые глаза Марьяны загорелись веселым огоньком, когда она сказала:
– Снимай одежду.
Кажется, он смотрел на Марьяну бешеным взглядом, и она не выдержала и улыбнулась:
– Я хочу ее просушить. Хоть на улице и месяц май, но весьма холодный. А ты все- таки плохой следопыт, маскироваться в кустах не умеешь.
Артем чувствовал, как краснеет, блин, он придурок, как ему могло на доли секунды показаться, что Марьяна его…Конечно в ее глазах он всего – лишь вымокший в песочнице пацан. Он быстро снял с себя дешевые голубые джинсы и футболку. Марьяна кинула ему халат:
– Что будешь, чтобы согреться чай, кофе?
Он вообще лишился дара речи, оказавшись на абсолютно белоснежной кухне: резные шкафы, барная стойка из мрамора, высокие кожаные табуреты, бар с разным алкоголем.
Марьяна приготовила глинтвейн:
– Хотя это и считается осенним напитком, думаю, и весной недурно согреет, как считаешь?
Марьяна уже переоделась в домашнее платье, такое же безупречно отглаженное, шелковое, по крою похожее на платья, которые носят азиатские женщины – ничего открытого, но так соблазнительно обтекает тонкую талию и крутые бедра.
Артему хотелось зажмуриться от такого безумно прекрасного вида женщины, от ее пьянящего запаха. В голове всплыла фраза друга Лехи: «Марьяна женщина вип- класса, и даже мне известному сынку известного адвоката столицы она не светит. Так что хватит Артемий на нее пялиться, она не по твоей карме».
И вот он стоит в махровом мужском халате напротив нее со стаканом глинтвейна
