Какая подстава! Ну разве не замечательно?
Разрыв с Брайсом обернулся кошмаром, память о котором жила до сих пор. В первые недели после того, как его удалось выставить, с помощью полиции, она частенько замечала знакомый «астон-мартин» у своей старой квартиры. Самого Брайса видно не было, но и одного лишь присутствия машины хватало, чтобы по спине бежал холодок. Он перестал делать это только после того, как она, рассердившись по-настоящему, спустила ему все четыре колеса. Но и это был еще не конец. Иногда, во время одиночных тренировочных пробежек – она готовилась к участию в Брайтонском благотворительном марафоне, – Брайс попадался ей на глаза. Он следил издалека – с тротуара или из машины. Такая слежка действовала на нервы, особенно когда она бежала по Даунсу вечером, в наступающих сумерках.
По совету людей из «Проекта «Убежище», она переехала из квартиры вот в это временное жилье, снятое ими на вымышленное имя.
Квартира располагалась на третьем этаже и была выбрана из-за своего расположения – ее окна не просматривались с главной улицы – и наличия укрепленной входной двери. Мрачный, изрядно обветшавший викторианский особняк, переоборудованный когда-то в частную резиденцию, находился неподалеку от набережной Хоува. Из окон открывался вид на пожарную лестницу безобразного, 1950-х годов постройки, многоквартирного дома и переулок, который вел к автомобильной стоянке и гаражам за ее кварталом.
Предполагалось, что здесь она будет чувствовать себя в безопасности, но новое жилище действовало угнетающе. Узкий, слабо освещенный коридорчик вел в небольшую, открытой планировки зону, совмещавшую гостиную со столовой и старомодной кухонькой размером чуть больше камбуза и поделенной барной стойкой для завтрака. Еще здесь было две спальни: поменьше – ее она превратила в свою уютную норку – и побольше, с видом на гаражи и стоянку для велосипедов.
Она покрасила стены белой краской, что немного освежило квартиру, и повесила несколько картин и семейных фотографий, но все равно не чувствовала себя здесь дома и знала, что никогда не почувствует. Правда, теперь у нее появилась надежда – перебраться в скором времени в новую квартиру, квартиру-мечту. Она уже занялась продажей старой и рассчитывала на финансовую помощь родителей. Новая, просторная и светлая, находилась на верхнем этаже Ройял-Риджент – перестроенного дома времен Регентства на Марина-Пэрейд, в Кемптауне. С огромного солнечного балкона открывался восхитительный вид на пролив – марина к востоку и Брайтонский пирс к западу. Консультант по семейным отношениям посоветовала не ездить на ее любимом кабриолете «фольксваген-битл» 1973 года, поскольку он слишком заметный, так что теперь машина стояла в арендованном для этой цели гараже и выезжала лишь изредка для зарядки аккумуляторов и ремонта.
Она вылила в бокал последнее, что оставалось в бутылке «совиньон блан», которую открыла, когда окончательно поняла, что никуда с Карлом сегодня уже не пойдет. Мужчины. Черт бы их побрал, мерзавцев.
Но это так на него не похоже.
После кошмаров последних лет, после всего,
