– и теперь уже нерушимые – гарантии. Такой вариант и впрямь был бы весьма вероятен, имейся в нашей стране хоть какие-нибудь нерушимые гарантии. На самом деле Березовский, конечно, строит свою игру на попеременном обозначении угроз и посулов, не будучи в силах реализовать ни первых, ни вторых, но черпая новые силы в самой многовариантности, а значит, и непредсказуемости будущего – политического, экономического, общественного. Меж тем ситуация на этой многомерной шахматной доске обостряется, и игра начиная с какого-то момента идет не на живот, а на смерть.
Маргинальная политическая деятельница Ирина Хакамада, рассуждая о Березовском в нашумевшей передаче «Глас народа», пренебрежительно заметила: беда олигарха в том, что он решил ни с того ни с сего заняться политикой в наши дни, когда политика, строго говоря, уже закончилась, а политиками считаются и могут считаться только те люди, которые вступили на эту стезю лет десять назад. И хотя Березовский, вне всякого сомнения, может сделать из пятка официанток любого придорожного кафе пять новых Хакамад или же, разок натравив на нее Доренко, похоронить ее на склоне политической Фудзиямы, – по сути дела, былая предводительница малых предпринимателей совершенно права: всемогущий или еще недавно всемогущий теневой политик, перейдя на поприще политики публичной, становится уязвим, если не беспомощен, потому что это два принципиально разных ремесла. Все равно как если бы банкир, решив расправиться с другим банкиром, сам превратился в киллера. Уж скорее киллер может с годами превратиться в банкира – и в рамках нашей аллегории это случалось неоднократно: «сходив» во власть, публичный политик внезапно и необъяснимо богател и в дальнейшем развивал колоссальное теневое влияние. А вот из теневых политиков публичные не получаются: Юрий Скоков, Александр Коржаков, да и мало ли кто еще.
Березовский «ходил» в публичную политику неоднократно, но всякий раз бесславно. Даже не по результатам деятельности – остававшимся загадочными и неоднозначными, – а по обстоятельствам, сопутствующим пребыванию на посту и очередной отставке. В должности замсекретаря Совбеза он совершенно подмял под себя «быка» Рыбкина (и окончательно похоронил его политически), в роли исполнительного секретаря СНГ активно вел собственную коммерческую игру или, по крайней мере, подозревался в этом; карачаево-черкесское депутатство оказалось и вовсе смехотворным, а значение якобы героического сложения с себя полномочий свелось к еврейскому анекдоту, самим Березовским в Думе и рассказанному. Березовский снимал и назначал премьер-министров и вице-премьеров, не говоря уж о министрах, но ему самому министерского портфеля (он наверняка ухватился бы за любой) предложено не было. Как не предложили ему места ни в «тройке», ни хотя бы в «дюжине» ни в одной из партий, включая «Медведя». Недавние «Куклы» по мопассановской «Пышке» психологически точны: от Березовского зависят (или зависели) многие, но все – кроме
