по осени такая ерунда, – сказал любимым своим отстраненным тоном, вроде сочувствовал, а вроде и не квохтал. – Надо, короче, просто брать кого-то за руку и засыпать, а утром будет лучше.
– Но это же бездонное, как пропасть.
– Оно бездонное, пока ты туда смотришь. А ты отвернись. На фига оно тебе?
Джо вздохнула и не ответила. Ну конечно.
– Зайди в мансарду ко мне через час-другой, – попросил Рысь и встал, – поговорим, а то в тот раз не успели.
– А, ладно, – сказала она тоном человека, который плохо помнит, на каком он свете, – да, хорошо. Зайду.
Да чтоб его.
Роуз стояла у выхода из мансарды в коричневом плаще с рюкзаком наготове и ждала. Уже собрала волосы в хвост и надела серьги, уже закрылась наглухо, будто не с ним спала в обнимку еще два часа назад.
– Там дождь, – сказал Рысь без выражения.
– Я знаю, милый.
Они поцеловались на прощанье. Где-то на лестнице и в других комнатах, Рысь знал это, другие парни сейчас так же отпускали своих девушек, делая вид, что от них что-нибудь зависит.
– До вечера, – сказал он Роуз в спину, и она обернулась на ходу.
– Я зайду днем. И я забыла термос. И знаешь, милый, тут же Яблоко пришел.
Рысь замер. Кивнул. Яблоко так Яблоко. Пойти в мансарду и покончить с этим быстро.
– Привет, – сказал Яблоко и пожал плечами, и Рысь откликнулся дурацким полуэхом:
– И тебе привет.
Яблоко рассмеялся меленьким старческим смехом – Рысь ненавидел его с самого начала.
– А я ос разбудил, – поделился. – А у тебя как дела?
Он сидел на их с Роуз кровати, болтал ногами – серенький, невзрачный, вроде какой-то даже сгорбленный от незначительности, а ухмылка такая по-кошачьему довольная, что врезать хочется. Уксусная ухмылка, а волосы белей бумаги, белей простыни. Блеклыми серыми глазами он все смотрел на Рысь и не моргал. Рысь не глядел на него дольше нескольких секунд.
– Как дети твои? Всё растут, я вижу?
– Растут, – откликнулся Рысь. В горле пересохло, и он плюхнулся на пол у стены, начал отпускать лямки рюкзака – длинней, длинней, длинней, самые длинные. Пальцы не слушались, Рысь чертыхался про себя, а Яблоко наблюдал за ним прохладным взглядом – как будто на поверхности воды шла легкая рябь. Ветер – не ветер…
– То есть насчет нашего условия ты не раздумал? – уточнил он, и Рысь, как всегда, захотел заорать: «Раздумал, выкуси! Что ты мне сделаешь сейчас, а, что? Что ты нам сделаешь? Думаешь, если весь такой красивый, то морду тебе уже не набьют?»
– Нет, не раздумал.
Рысь нарочито медленно зафиксировал лямки, оправил футболку и взглянул Яблоку в глаза.
И все закончилось.
II
В Асне шел дождь. Он накрыл город тихим, мерным шелестом, который приглушил все прочие звуки. Вода пропитывала почерневшие ветви деревьев, дома, красные ягоды на кустах, листья, плащи прохожих и рыхлую
