ответственного заседания?
– Нет, – Гера грустно улыбнулся, – если только кот. Но ему главное, чтобы миска была полной, а это забота прислуги.
– Тогда тебе предстоит выслушать мой длинный рассказ, а завтра утром отправиться в путь.
– Куда?
– Под Кострому. Человека сюда привезешь так, чтобы ни одна живая душа об этом не узнала. Больше доверить некому, только ты в курсе. Сядешь на корявую неприметную машинку с сюрпризом и вперед: шестьсот верст туда, шестьсот обратно. Заодно проветришься, а то ты скоро сдохнешь от такой работы. Ну что, готов узнать чуть больше, чем просто государственная тайна?
– Я ничего не понимаю, но я как пионер, который всегда готов. Выбора-то нет, – Гера хмыкнул, – а кот перетопчется…
Часть 1. Лица
По отношению к врагу
все дозволено.
О жизнь, нам имя – Вырожденье,
Тебе и смыслу вопреки.
Игорь Лемешев. Москва. Начало июня 1992 года
Это лето в Москве было невозможно жарким. Город жил в каком-то сумасшедшем отчаянии, словно весь он был готов вот-вот немедленно сорваться и очертя голову кинуться на вокзал штурмовать поезда южных направлений. Воздух был похож на жидкое стекло. Казалось, прохожие плавали в стекле, отталкиваясь ногами от зыбких тротуаров, а водители с замиранием сердца поглядывали на температурный датчик приборной панели: не ровен час, вода закипит. Впрочем, водились в этом зное и оазисы. Скверики, где под каждым тополем, под каждым детским грибком сидели или полулежали, а то и просто дремали какие-то граждане, которых жара изгнала из квартир, и сил хватило лишь выстоять очередь за – вот чудо! – холодным, непритязательно-разбавленным пивом. Ну и наплевать, что не «импорт баночный», который у кооператоров-ларечников в таком почете. Зато ведь холодное и не успевает нагреться в трехлитровой стеклянной банке с пластмассовой, стибренной из маминых тайников, крышечкой. Мама любила «закатывать» банки. Любила… Уже, к сожалению, в прошедшей форме. Игорю в скверике было удобно. Мог он, конечно, и ларек какой-нибудь осчастливить, прикупив упаковку-другую импортного баночного чуда, но был бы не понят другими обитателями оазиса. А так все выглядело вполне натурально: сидит парень в льняной некрашеной рубахе, во «вьетнамках» на босу ногу, перед ним стоит запотевшая банка, рядом, на лавочке, пачка сигарет, книжка. Сидит, никому не мешает, и банка на треть пустая. Свой человек. Если у прочих счастливчиков, которые в разгар рабочего дня посреди недели никуда не спешили и проводили в оазисе все время с утра до позднего вечера, никаких особенных причин для употребления разливного изделия не имелось и они пили его просто так, буднично и скучно, то у Игоря повод был. Он появился в скверике после двух часов дня, а до этого времени, начиная с самого утра, он все еще именовался студентом-выпускником. В двенадцать часов тридцать минут Игорь получил из рук декана результат своих пятилетних
