этой редакции, однако, было не единственной причиной, по которой я приходил в издательство. Несмотря на то что я предпочел бы не делать ничего другого, кроме как читать и писать про литературу, когда с деньгами бывало туго, мне приходилось выполнять совсем другую работу, которой я занимался с большой неохотой. Иными словами, я под разными псевдонимами писал крайне сомнительные статьи для журналов касутори. Поскольку количество этих третьесортных изданий было сравнимо с количеством молодых побегов бамбука после проливного дождя, они страдали от хронической нехватки писателей, так что, не проявляя особой разборчивости, всегда можно было найти себе массу работы.
Впрочем, хоть для меня и не составляло особенного труда так сильно смирять свою гордость, статьи на популярные в те времена темы – «разоблачение тайн» и «непристойные признания» – давались мне с большим трудом. Из-за этого мне в основном приходилось довольствоваться написанием статей о загадочных и необыкновенных происшествиях – той разновидностью историй, которая еще совсем недавно была популярна, но теперь находилась на грани выхода из моды. Самым сложным было то, что бо́льшая часть хороших историй в этом жанре была уже донельзя затаскана, и становилось настоящей проблемой найти свежий материал, достойный того, чтобы о нем написать. По этой причине я часто поднимался в редакцию на третьем этаже, чтобы с благодарностью принять ненужные им материалы. Когда мне везло и у меня получалось отыскать таким путем зерна истории, то, добавив в нее умеренную порцию драматизма, я мог сочинить достаточно зловещую статью. Поскольку мне все время приходилось преодолевать нехватку средств к существованию, я брал буквально все, что не хотел брать «Ежемесячник Китан», – это означало, что мне действительно было нечего сказать в свою защиту, когда Кёгокудо ставил под сомнение мою работу и называл меня литературным поденщиком.
Когда я в тот день зашел в редакцию, главный редактор и основной автор журнала, мужчина по имени Макото Накамура, как раз был там и работал над рукописью.
– Тюдзэндзи-кун на месте? – спросил я после обычного вежливого приветствия.
Тюдзэндзи – это фамилия сестры Кёгокудо.
Настоящее имя Кёгокудо – оно у него, конечно же, имелось – было Акихико Тюдзэндзи, хотя мало кто называл его так, предпочитая, как я, использовать название его магазина. Не то чтобы это имело какой-нибудь особенный смысл. Изначально «Кёгокудо» назывался магазин сладостей в Киото, которым владела семья жены моего друга. Когда он открыл свой букинистический магазин, то просто взял это же название, и, если так посмотреть, оно и вправду идеально подошло.
– О, неужели это Сэкигути-сэнсэй? – главный редактор Накамура с улыбкой поднял на меня глаза. Он всегда был невероятно приветлив. – У вас к ней какое-то дело? Пожалуйста, скорее заходите. Там снаружи чересчур жарко. – Его глубокий низкий голос эхом разносился по коридору,
