Параскевы Пятницы, спасти который даже и не пытались – боялись новой власти. Это был знак свыше, святую Параскеву в народе называли бабьей заступницей. И в семье, в которой издавна от поколения поколению передавали икону Параскевы и почитали святую, набожная мать новорожденную дочь в ее честь и назвала. А у мужа еще долго просила прощения, что не подарила своему любимому, как обещала, сына.
Когда девочке исполнилось пять лет, покинув уже троих дочерей-малолеток, мама Параскевы умерла от воспаления легких. Отец сильно убивался, горевал, но с того света еще никто не возвращался. Деваться некуда, одному ему было тяжело с девочками, вот и женился во второй раз. Вскоре в новой семье появились еще две девочки, и, наконец, родился долгожданный, но болезненный сын. Все бы ничего, если бы не неурожаи и страшный голод. Есть хотелось всегда. Выживали, как могли.
Отец не раз, глядя на Параскеву, вспоминал свою первую жену: «Тебе бы, дочка, все-таки нужно было мальчишкой родиться, хороший из тебя помощник был бы мне!» Она и впрямь росла, как парень: отчаянной, боевой непоседой. Однажды даже он, в самой силе еще мужчина, не смог управиться с лошадью, у которой была сломана нога, из-за этого подешевле купил у цыган и привел на свое селище на самом краю деревни. Храбрая дочь на бегу остановила испуганное чем-то животное. Что-то пошептала ему на ухо, и конь успокоился, присмирел. А еще девочку-подростка влекло отцовское ружье: хоть и попадало за непослушание, но иногда она все же без спросу брала его, и, забираясь в глубокий лес, а окрестности благодаря отцу, с которым постоянно путешествовала, выучила на зубок, и, когда подросла, теперь долго там пропадала. Отец с мачехой уже не раз готовы были бросаться на ее поиски, как она, рослая и выносливая не по годам, а было в ту пору ей не больше четырнадцати лет, возвращалась с охоты с неплохой добычей. Однажды все-таки досталось ей отцовского ремня по мягкому месту: раздосадованный непослушанием, он лупцевал ее и сам плакал – любил ведь, очень любил свою Параскеву. Но она все равно никого слушалась, и, правда, уже без ружья (отец его надежно перепрятал от нее, так и не смогла найти) назавтра снова исчезла в лесной чаще: разгадывала ее богатые запахи, слушала пение птиц, умела копировать их голоса, безошибочно определяла все лесные звуки, которые исходили от человека или зверя. В лесу она чувствовала себя свободной и счастливой. А каждое утро, только взглянув на рассвет, могла сказать, что это день будет солнечным и принесет ей радость или ничего такого не произойдет.
Училась Параскева хорошо. К пятнадцати годам выглядела взрослой девушкой. И тут пришла большая беда: отец внезапно заболел и, недолго пролежав в кровати, умер. Семье пришлось худо без кормильца. Как раз объявили о курсах трактористов. Приплюсовав себе несколько годков, оставив мачеху со старшей сестрой и младшими детьми, падчерица пешком направилась в МТС. Там поверили, что ей уже восемнадцать: и ростом, и всем видом – зрелая девка. Учебу, когда и некоторые мужчины не справлялись, закончила на отлично. А после пригнала в деревню трактор. Так
