к двери.
– Все в порядке, просто у моей сестренки сейчас сложный период в жизни и, кроме того, своеобразный характер. Не обращай внимание.
Раскрыв дверь, я вышел в коридор. Моя Маргарита сидела у стены, пытаясь справиться с болью и выдыхая из легких дым. Эту боль заставил ее чувствовать я, как к моему сожалению… так и усладе.
«Что ты сделал?»
«Преподал тебе небольшой урок».
Я подхватил ее на руки и занес обратно в номер.
– Милая, – обратился я к Веронике. – Езжай домой, я позвоню, хорошо?
Эта женщина спорит со мной редко, промолчала и сейчас. Поэтому, когда я зашел в спальню, за ней уже закрылась дверь. Положив Маргариту на кровать, я принес ей пакеты с одеждой и отпустил с нее боль.
– Одевайся, у нас мало времени.
Но стоило встать к ней спиной, как Маргарита запустила в меня пакет. Я развернулся. Маргарита стояла на кровати, разъяренная дикая кошка, и глаза пылали гневом цвета предрассветного неба.
– Не смей так больше делать! Не смей так со мной разговаривать! И убирайся с моих глаз!
Схватив еще один пакет, она снова запустила его в мою сторону. Не сосчитать, сколько раз я был свидетелем женской истерики, но… ни одна не выглядела такой забавной, как эта. Перехватив летящий в меня пакет, я отбросил его в сторону, а в следующую секунду уже подталкивал Маргариту в ванную комнату, сцепив ей за спиной запястья своей ладонью. Я редко церемонился, и еще реже переносил, когда не выполняют то, что я сказал. На счастье же Маргариты, укрощать ее оказалось для меня удовольствием.
Подтолкнув тщетно сопротивляющуюся девушку в ванную, я включил душ, а сам встал рядом, сложив на груди руки. Маргарита оскалилась и стала похожа на разъяренную и мокрую кошку, готовую наброситься на меня в любой момент и выцарапать глаза.
– У тебя есть пять минут, прежде чем я возьму и это дело в свои руки. И поверь, сейчас для тебя все будет унизительным. Мы опаздываем.
Фыркнув, она отвернулась.
– Куда же мы так опаздываем?
– На вечеринку. Четыре минуты.
Она обернулась, посмотрев на меня через плечо прищуренным взглядом.
– Может, ты для начала выйдешь отсюда?
– Даже не собираюсь лишать себя такого удовольствия. Я был терпелив с тобой и галантен двести лет назад, сейчас от меня этого не жди. Еще три минуты, и я уже буду непосредственным участником.
Она отвернулась и замерла под струями теплой воды, раздумывая, как поступить. Гордость подталкивала ее продолжать сопротивление, но понимая его бесполезность, та же гордость могла заставить и подчиниться. Я решил ее поторопить с выбором.
– Одна минута.
Руки Маргариты медленно потянулись к молнии сбоку, так же медленно ее расстегнули. Красная ткань упала к ее ногам, открывая взору совершенные изгибы и формы. Когда-то меня лишили возможности ими обладать. Когда-то, целомудренно обнимая невесту, я наслаждался своей пыткой и предвкушением, не собирался торопиться и сейчас,
