захочется покинуть со временем.
– Почему граф выбрал именно это место?
Камердинер пристально посмотрел на меня, словно прикидывая, отвечать ли. Но потом все-таки произнес:
– А заложен двадцать три года назад. Сюда собирались переехать его родители.
12
Вчера наша откровенность с Жеромом зашла слишком далеко. Я не готова была узнавать Анри заново, я вообще не хотела ничего о нем знать, но здесь каждая комната отражала его жизнь: опасную игру, постоянные разъезды и редкие встречи с теми, к кому мне предстояло подобраться.
Я облазила дом вдоль и поперек и обнаружила даже склад садового инвентаря, продуктовые запасы и прочую хозяйственную чепуху, не представляющую ни малейшего интереса. А вот кабинет мужа оказался закрыт. Пришлось на глаз вычислять, куда выходят окна и идти в обход – что, впрочем, тоже оказалось лишено смысла: они были надежно заперты изнутри. Больше того, на них стояли защитные заклинания, равно как и на двери. И ведь не обычные, заразы, сигнальные! Попробую войти – сработает следящий артефакт, попытаюсь расплести защиту – та же картина.
Вот гадство!
Как искать подтверждение причастности графини д’Ортен к Лиге? Как вообще работать в таких условиях?
Впрочем, к обеду я выяснила, что это полбеды: за мной следили или, точнее, не выпускали из виду. Стоило оказаться в какой-нибудь комнате, кроме спальни, как рядом тут же появлялась горничная со срочным заданием начистить подсвечники, декоративную посуду, светильники, протереть камин или просто смахнуть пыль с мебели. Ради интереса попробовала сменить библиотеку на гостиную, а потом прогуляться в игровую комнату, но за мной ходили по пятам. Горничные, правда, были разные, объединяла их только жажда чистоты, и… мое присутствие. Если вчера я не обращала на это внимания, то сегодня все стало очевидным. Опасались, что попытаюсь сбежать или снова полезу, куда не следует, и найду что-нибудь интересное? Желание отправиться к Жерому и закатить скандал, каких свет не видывал, росло и крепло с каждой минутой. Пока удавалось сдержаться и то исключительно потому, что камердинер был здесь не при чем. А еще я как всегда потерялась в книгах.
Здешняя библиотека уступала библиотеке брата в Мортенхэйме – ощутимо меньше, всего два уровня, но собранные здесь книги оказались принципиально иными. Во-первых, они были написаны на разных языках: от древнего арнейского до иньфайского. Труды, которые мой муж привозил изо всех стран, и – что-то мне подсказывало – мог читать в оригинале. Я всегда гордилась знанием арнейского, вэлейского и даже капельку маэлонского – по сравнению с тем, что знали леди в Энгерии это было что-то из ряда вон, но перебирая все стоящие на полках труды, поняла, что не знаю ровным счетом ничего. Ну или такую капельку, которая просто потеряется в языковом море.
А во-вторых, здесь почти не было трудов по магии, все древние записи относились либо к философии, либо к истории – древней и новой, мировой и каждого государства в отдельности.
