тем более я всегда скидывалась на год вперед, чтобы не заставлять секретаря несколько раз в месяц ходить с протянутой рукой. И неважно, что кадровый состав менялся, что я и сама могла уволиться в любой момент (смелые мечты). В общем, Петро подбивал Виталика не скидываться на его день рождения. А он не будет на его. Тем более, он всегда приносит угощения приготовленные мамой, а не заказывает дорогущую пиццу.
Потом заходит бухгалтерия, дизайнер, еще пара продажников и секретарь. Секретаря Инессу побаивается даже шеф. Вернее, он устает от ее прыти и не всегда находит в себе силы сопротивляться, на него жалко смотреть, когда Инесса начинает проталкивать одну из своих многочисленных идей или жаловаться на коллег.
Инесса всегда садится максимально близко к шефу. Если рядом не остается свободных мест, то она подставляет стул и подсаживается прямо за его стол, вываливая на последний свою пышную грудь, обрамленную глубоким декольте.
Летучка непростительно растягивается на два часа. Все выходят голодные и приглашаются к столу: отметить день рождения Петро. Увидев любовно испечённые в честь дня рождения единственного сына пироги с плетёной косичкой по кругу, я ощущаю щекотание в районе сердца, а потом и в носу. Вполне вероятно его мама приятная и очень трогательная женщина, которая просто любит своего сына, потому что… не может не любить. А он не может не любить ее, а значит, что-то светлое есть и в нем. Так я учусь быть терпимее к Петро. Но все равно молча беру кусок пирога и без лишних церемоний ухожу с кухни в свой рабочий угол.
Вечером из офиса я выхожу какой-то умиротворённой от того, что мне почти удалось побороть неприязнь, которая буквально съедала меня изнутри, и умиротворение это выливается даже на мастера маникюра. В последний момент вспомнила про запись и порадовалась, что сегодня есть хороший повод не ходить в спорт-зал, от которого все равно нет никакого толку.
Оказавшись замурованной откидным столиком, обнаруживаю, что забыла наушники в кармане пальто. Обычно я слушаю аудиокнигу или писательские подкасты во время процедуры, которая длится в районе полутора часов.
Приходится слушать мастера – суетливую женщину средних лет, которая очень старается, но постоянно отвлекается то на собственные разговоры, то на работающий телевизор.
Контраст с безымоциональными азиатками с ровной кожей и идеально прямыми как спицы волосами сегодня меня радует. Я настроена быть добрее к людям, и поддерживаю разговор.
– Как вам Даниела? Нравится? – спрашивает в какой-то момент женщина, судя по бейджу, Наринэ, поглядывая на трансляцию музыкального канала.
На экране крупным планом появляется лицо очень красивой женщины с темными длинными волосами.
– Не знаю, – отвечаю я. – Не знаю ее.
– Джазовая певица. Популярная в Армении. Но корни у нее российские.
Я еще раз пожимаю плечами:
– Джаз, это не совсем мое. Навевает тоску.
