Макс же быстро взял меня под локоть и повел дальше по тротуару. Я толкала вперед коляску с ничего не подозревающим ребенком. Девушка следовала за нами какое-то время сыпля угрозами и призывая кого-то из свидетелей: «Вы видели, что только что сделал этот бугай?» Затем она резко развернулась и крикнула нам вслед, что сейчас вызовет полицию.
Макс потянул меня свернуть в ближайший переулок, а потом во двор, через который мы вышли в соседний переулок и зашли в торговые ряды, где было достаточно людно, чтобы затеряться.
– Как ты мог? – не унималась я. Мне было важно сию же минуту доказать Максу, как глубоко он не прав, насколько недопустимо поднимать руку на девушку, что бы она ни сделала.
– Малыш, как иначе? Я увидел, что у вас потасовка, что она докопалась до тебя. Ты с ребенком. О чем она вообще думала? Почему к тебе подошла, а не ко мне?
– Но не лупить же ее за это наотмашь, сбивая с ног, – я пыталась говорить спокойно и вкрадчиво, чтобы донести до Макса, что такое поведение недопустимо, что я его не одобряю в впредь не приемлю.
Впредь ли, подумала я тогда. Или он уже преступил черту, подняв руку на девушку? Пусть даже на незнакомую, пусть даже на ту, которая пыталась меня обидеть.
У Макса были недостатки, с которыми я почти смирилась. Но этот его поступок, не говорил ли он о том, что я снова выбрала совершенно не того человека? Да, он пытался защитить меня, но таким жутким бесчеловечным способом. Это его животное начало, зашкаливающие феромоны которые так притягивали к нему как к мужчине – все это могло обернуться очень даже неприглядной картиной в будущем, если закрыть глаза на сегодняшний случай.
Я надвинула на лицо очки, чтобы скрыть глаза, стремительно наполняющиеся слезами.
Макс тоже был на взводе. Это радовало. Значит, он и сам немного в шоке от своего поступка. Он метался в надежде замести следы. Ведь эта «дрянь» наверняка вызовет полицию, а на улице кругом камеры.
Я целый день думала про камеры, с опаской поглядывала на Макса, но в конце дня мы даже зашли в открытое кафе, чтобы отметить вторую годовщину нашего знакомства. Не хотелось портить друг другу настроение в один из последних теплых осенних вечеров.
На следующий день я проснулась и как всегда по привычке открыла Инстаграм. Все было красным от уведомлений: отметки, репосты, комментарии, заполненный директ. Наконец-то появились активность и внимание к моей персоне, о которых я так давно мечтала, но внутри все похолодело.
Случилось самое страшное. Видео стало вирусным. Меня узнали. Именно меня, а не Макса, у которого в давно погребенном в небытии аккаунте было не больше десяти подписчиков.
Я всегда так отчаянно пыталась привлечь внимание к своей книге, к своей личности, как к творческой единице, но отклик был совсем мизерным, несоотносимым с усилиями, которые я вкладывала в блог. Заключив договор с издательством, я наконец воспряла. Почувствовала,
