В случае товарного кризиса кооперативы легко могли быть превращены в предприятия закрытой торговли, где обслуживались только пайщики данного кооператива. О кооперации см.: Кабанов В. В. Крестьянская община и кооперация России ХХ века (Проблемно-историографические очерки). М., 1997; Carr E. H., Davies R. W. Foundation of а Planned Economy, 1926–1929. Vol. 1. N. Y., 1971. Р. 650–662.
22
Исследования нэпа показали, что наступление на рынок и частника началось чуть ли не сразу после введения новой экономической политики и усиливалось по мере восстановления экономики страны. Однако вначале наступление на частника велось преимущественно экономическими средствами. Государство ограничивало снабжение частных предпринимателей сырьем, товарами госпромышленности, сокращало товарное и банковское кредитование частника, транспортные перевозки частных грузов, систематически повышало налоги. 1927/28 хозяйственный год прервал процесс постепенного вытеснения частника и принес драматичные перемены. В этот год в дополнение к экономическим санкциям начались массовые аресты и конфискации.
23
Многие годы в российской и западной историографии идет дискуссия об альтернативах нэпу. Для одних победа СССР во Второй мировой войне является доказательством эффективности и целесообразности выбранной сталинским руководством модели индустриализации и оправданием жертв, которые принесли советские люди в 1930‐е годы. Другие считают, что тех же или почти тех же экономических результатов страна могла бы достичь, используя рыночные отношения, избегая форсирования и репрессий, нивелировавших достигнутые успехи. Среди работ, авторы которых предприняли попытки моделирования результатов экономического развития на основе продолжения экономики нэпа, см.: Аллен Р. С. От фермы к фабрике: Новая интерпретация советской промышленной революции / Пер. с англ. М., 2013; Hunter H., Szyrmer J. Faulty Foundations. Soviet Economic Policies. 1928–1940. Princeton, 1992 (перевод одной из ключевых глав этой книги и материалы ее обсуждения даны: Отечественная история. 1995. № 6); Бородкин Л. И., Свищев М. А. Ретропрогнозирование социальной динамики доколхозного крестьянства: использование имитационно-альтернативных моделей // Россия и США на рубеже XIX–XX вв. М., 1992.
Как и всякий спор типа «что было бы, если бы», эта дискуссия не имеет конца и, видимо, победителей. Не оспаривая необходимости индустриализации, я вслед за многими авторами ставлю под сомнение эффективность методов, которыми она проводилась в СССР. Для сферы торговли и потребительского рынка форсированная индустриализация имела плачевные последствия. Население любой страны в период промышленной революции затягивает пояса потуже, но советские люди заплатили за нее массовым голодом. Более того, вопреки мнению тех, кто считает, что индустриализация вызвала хотя и тяжелые, но кратковременные последствия, следует сказать, что и в долговременной перспективе она оказалась неэффективной. В результате выбранной модели индустриализации в СССР установилось господство плановой централизованной экономики, которая не выдержала экономического соревнования с западной рыночной моделью.
24
В 1930‐м по сравнению с 1928 годом товарная промышленная продукция выросла на 40%, но рыночный фонд при этом увеличился
