диванчик. Она его ни о чем не спросила, а он не стал ничего рассказывать.
Почти неделю волонтеры прочесывали Старый поселок и лес, с собаками и без. Они зигзагами двигались по густому подлеску, время от времени дружно замирая и выкрикивая Никино имя. Самые крепкие полезли даже к старым вывалам. Их устроили, когда тушили пожар, чтобы отрезать путь огню дальше в чащу, но там был непроходимый бурелом, и большого смысла искать легко одетую девушку среди вывороченных с корнями деревьев не было.
Обыскали они и останки фермерских строений, даже в заиленном пруду на месте силосной ямы баграми шуровали, и квадрокоптер над полями запускали – никаких следов Ники так и не нашли. В первые дни волонтеров были десятки, потом – меньше. Под конец осталось всего несколько самых упорных, они продолжали обследовать лес и поля за бывшей фермой…
Глава 5
И дело, и тело
Когда последняя машина поисковиков скрылась в зелени Старого поселка за рекой, Антон Кирьянович Копылов вздохнул с облегчением. Он пнул пустую жестянку из-под пива, и та покатилась под уклон по бурому от жары ежику скошенной травы в сторону дороги, моста, ленивой Камышовки. Банка выскользнула из тени, которую давал дом, блеснула на прощание алюминиевым боком и пропала в придорожной канаве.
«Какие тебе грибы? – обреченно сетовала жена. – Как не было совести, так и нет. У людей такое горе…» Но дед Антон (так звали его все – от надоедливой ребятни до соседей) жену не слушал, в поисках не участвовал, а только ждал, когда неугомонные чужаки уберутся из леса. Только там, наедине с молчаливыми деревьями и самим собой, он чувствовал себя спокойно. Прошло больше двадцати лет, как он вернулся из тюрьмы, и скоро сорок – с той роковой ночи, когда он совершил самый страшный свой выбор, но жизнь так и не наладилась. И теперь уже никогда не наладится. Что там осталось-то? Ему пошел восьмой десяток, Марине – скоро семьдесят, дети и внуки давно разъехались и носа не кажут. Одна у него забава и есть – грибы да ягоды. Лес. Родной и предательский, спаливший всю его жизнь подчистую.
В день оглашения приговора Копылов был мрачен и собран. За то время, пока тянулось следствие и шел процесс, он израсходовал весь запас эмоций и теперь смотрел на вещи трезво. Глупо было бы надеяться, что его оправдают – лучшего козла отпущения и нарочно не сыскать. «Ну не председателя совхоза же сажать? – думал он. – Не районное начальство, которое год за годом оставалось глухим к нуждам фермы? Трагедия случилась. Погибли люди. Материальный ущерб оценивают по сей день. Кто-то должен понести наказание? Должен. Людям нужен виновник, и они его нашли. Нашли, на кого выплеснуть свою боль, свое негодование, свою ненависть. Нашли, на кого повесить просчеты и ошибки». Грустно усмехнувшись, поправил пиджак – синий, любимый. Интересно, его так и отправят по этапу в дорогом костюме?
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную
