Она настолько мощная, что сглаживает все неровности индивидуального восприятия. В итоге все видят примерно одно и то же. Внутри же пространство совсем другое, как бы максимальное бесформенное – как раз для того, чтобы у каждого была возможность личного, шапочного знакомства с госпожой Истиной. Ну, по крайней мере, это так задумывалось. Министерство, когда строило храм, изначально рассматривало его как увеселительное заведение. Никто не думал, что оно будет иметь такой успех. Что сюда будут приходить толпы. Изначально внутрь шатра пускали только по одному. Истина – дело личное, даже интимное, можно сказать. С ней сталкиваются наедине, переживают её в тишине. Но тишина и одиночество – это некий недостижимый абсолют, впрочем, как и сама истина. Поэтому о чистоте эксперимента говорить не приходилось. В итоге все ограничения сняли, и так получилось даже интереснее. Когда в шатер стали пускать всех подряд, как раз и образовалось то самое свечение снаружи. И те, кто проникся увиденным снаружи, потом смогли уже дофантазировать и то, что увидели внутри. Так что если у сей басни про истину и есть какая-то мораль, то она такова: истина – в синергии, как показал опыт с этим храмом.
– Слушай, ну об этом интересно послушать как о какой-то отвлеченной философской концепции, но меня пугает, что эту расплывчатость формулировок Министерство использует, чтобы снять с себя ответственность и запудривать мозги своим вассалам.
– Запудривание мозгов Министерством – преступление не более ужасное, чем запудривание расширенных пор записной красоткой.
– Как ты можешь такое сравнивать? Кому и когда испортила жизнь пудра на расширенные порах?
– Речь не о пудре, и даже не о порах, а о необходимости эти самые поры маскировать.
– Ну, а что в этом такого?
– Да нет, ничего. Зачем вы, девушки, это делаете?
– Ну, потому что расширенные поры неприглядны, с пудрой кожа смотрится более эстетически привлекательной.
– Ну, вот, с истиной – то же самое. В том виде, в каком она есть, она мало кого устраивает.
– Слушай, но мы же – люди, мы стремимся к красоте и совершенству, что в этом плохого?
– Да, только порой эти стремления ведут нас совершенно в противоположную сторону.
– Слушай, ну с тобой просто невозможно разговаривать! Ты – просто мастер демагогии 80-го уровня!
– Спасибо! Таких комплиментов мне ещё никто не делал!
– И всё-таки я не понимаю, как можно жить без каких-то нравственных ориентиров, без четкого понимания того, какими словами какие понятия мы обозначаем. Без общего знаменателя…
– Это ведь всё – условности. В какой-то момент они сильно упростили нам жизнь, зато потом они же её и усложнили, они же довели её до крайности. Условности как раз и стали катализаторами Перехода.
– Но ведь жизнь без них невозможна!
– Боюсь, это утверждение мы не сможем ни подтвердить, ни опровергнуть. Не волнуйся, Аннет, никуда не денутся эти твои условности!
