злость за последние несколько дней превратилась в полное отчаяние. Я потерпела фиаско. У меня не было ничего, кроме жалкого аттестата об окончании школы. Финансовая зависимость от родителей и куча долгов, которые мне придется выплачивать.
Я могла быть кем угодно, но только не лицемеркой. И я не собиралась терпеть. Я верну родителям каждую копейку, если понадобится. Или я покорюсь судьбе и справлюсь с этим.
Пусть у меня нет деловой хватки, пусть я паршивая бесталанная овца в империи Гиллзов. Но я не дура. Ведь каким-то образом я добралась до третьего курса, пусть из-за пересдачи некоторых предметов и не укладывалась в сессии. Бросать учебу мне самой уже видится неразумным.
Потерпи еще годик, Гиллз. Потом сможешь делать все что хочешь. Как только диплом будет у тебя в кармане, ты свободна. Им и не нужно, чтобы ты вошла в их дело, можешь идти куда угодно. Вернуться в Торонто или в Нью-Йорк. В Европу. Или еще куда. Ты им больше ничего не будешь должна.
Всего один год и четыре месяца в Ванкувере, а потом весь мир открыт для меня. Я сжала кулаки и подняла глаза. К моему удивлению, отец все еще смотрел на меня. Он не сводил с меня своих светло-карих глаз, которые я унаследовала от него и которые больше всего ненавидела в себе. Его взгляд мог убить, но я выдержала.
– Когда я окуплю себя, вы позволите мне снять собственную квартиру? – Я знала, что не вправе предъявлять требования, но в этом доме быстро учатся: только проявляя определенную долю наглости, можно выжить.
У отца на лице дернулся мускул, и я была уверена, что мое предложение будет отвергнуто. Но мама подошла к нему сзади и порывисто положила руку на плечо.
– Мы подумаем об этом, – сказала она, и глаза отца сузились.
– На главном совещании в июле ты должна представить свои чертежи. Перед заказчиком и главными инвесторами проекта. И горе тебе, если посмеешь опорочить наше имя своей некомпетентностью. О ходе твоей работы будешь отчитываться каждые четыре недели на предварительных совещаниях с нашими ведущими архитекторами.
Смешно. Я не умею составлять чертежи, я слишком плохо разбираюсь во всем этом, чтобы своей работой удовлетворить отца. И мне вообще плевать на все.
– Хорошо. – Я слегка щелкнула языком – еще один раздражитель, который выводит его из себя. – Договорились!
Черты лица его стали жестче, когда я через стол протянула руку. На мгновение я подумала, что он собирается поучать меня дальше, но после минутного колебания отец протянул руку в ответ.
Ничто не казалось мне таким неправильным и бессмысленным, как заключения соглашения рукопожатием с собственным отцом.
Я покажу им, что значит давить на меня. Они получат подтверждение того, в чем упрекали меня годами. Да, в моей абсолютной некомпетентности. Ведь я – сплошное разочарование, и недостойна своей фамилии. Больше и пальцем не пошевелю. Как бы хорошо я ни училась, этого никогда не будет достаточно. И все после того, как пять лет назад я совершила ошибку, когда предпочла голосу разума
