для небольшого числа кораблей, хотя здесь хватало рулежных дорожек, перронов, ангаров и складов. Со стороны носа города-корабля аэродром окружал дикий парк, по левому борту светлело утреннее небо, с кормы наступали жилые кварталы. Диспетчерский комплекс виднелся справа. Чуть в стороне от него находилась облепленная жилыми пристройками авиаремонтная мастерская «Балансир».
Туда Алеманду и надо было.
После месяца привычной работы Служба государственного спокойствия Альконта приказала офицеру направить «Вентас Аэрис» к Аркону и забрать «Аве Асандаро» на борт фрегата.
Алеманд встретил указание со скрытыми недовольством и тревогой. На его патрульном маршруте в последнее время появилось много караванов из Харана с сомнительными путевыми. Разношерстные княжества часто не гнушались контрабандой. Долг требовал находиться на дежурстве, а лейтенант Севан Ленид, джентльмен Службы, этот гитец, использовал его как курьера! Однако офицер хорошо помнил посеревшее лицо Севана, когда просветленный-чтец Колин Лелев сообщил, что их обвели вокруг пальца.
С тех пор о Длани ничего не было слышно. В Главной церкви Альконта на Арконе находилась копия. Мистер Гектор Варлин, прикомандированный к «Вентас Аэрис» джентльмен Службы, молчал как карп.
Летный шлем отправился в кабину. Алеманд поправил на боку офицерский планшет, с теплом провел двумя пальцами по извиву имени «Сиа́лла» над крылом и уверенным шагом двинулся к мастерской, на ходу поправляя прическу извлеченным из кармана гребнем.
Несмотря на ранний час, дверь была открыта. В просторном помещении едко пахло маслом, топливом, спиртом и дюралюминием. По стенам висели инструменты, на полу лежали скрученные кабели, на столах и полках громоздились ящики с запчастями.
Кирилл Лемаров, хозяин мастерской – офицер узнал его по снимку из досье Марии Гейц, – возился с тяжелым двигателем. Когда Алеманд вошел, он повернул голову в его сторону.
Увидев нашивки на летной куртке, Кирилл, крякнув, мгновенно поднялся с колен.
– Чем могу помочь, сэр?
Алеманд вежливо наклонил голову:
– Добрый день, мистер Лемаров. У меня дело к вашей семье.
– Мария опять что-то натворила? – покраснел тот. – Да сожги Белое Солнце эту девку!..
Офицер приподнял брови в неприятном удивлении. Видимо, отношения капитана с семьей оставляли желать лучшего.
«Крайне не по-альконски», – неодобрительно подумал он.
В дальнем конце помещения скрипнула дверь к жилым пристройкам, и в мастерскую вошла невысокая ладно сложенная женщина. Не знай Алеманд настоящий возраст Екатери́ны Лемаровой, матери Марии, никогда бы не предположил, что этой маленькой и удивительно красивой венетрийке с обаятельной улыбкой и непроглядными омутами карих глаз за пятьдесят. Что она наравне с Георгием Гейцем, своим братом, тоже механиком, во времена Гражданской войны по восемнадцать часов кряду готовила корабли
