Миша? – встрял дядя Миша. – Мамэле, я даже к рулю не прикоснусь, водить будет только Юра! Клянусь!
Поздним вечером 24 июня раздался междугородный звонок. Мама кинулась к телефону.
– Алло, – крикнула она в трубку, – алло!
– Отвечайте Тбилиси, – раздался бесстрастный голос оператора телефонной станции.
– Алло, алло, Надя? – сквозь шорох и треск прорвался голос папы.
– Это я! Что случилось? – выкрикнула мама.
– Продули три – ноль, – загробным голосом поделился папа.
– Уф, – вздохнула с облегчением мама, – а я-то подумала, случилось что.
– Это как посмотреть, – продолжил папа после минутного молчания.
– Что стряслось? – У мамы сошла краска с лица.
– Машину угнали, – промычал папа, – Миша пошел доставать из бардачка сигареты. Ну, он открыл дверь, полез в бардачок, а тут его чем-то огрели, оттащили в сторону и угнали машину.
Мама села прямо на пол.
– Миша живой? – спросила сдавленным голосом.
– Конечно, живой, – рассердился папа. – Жив-здоров, даже сотрясение мозга не получил, – в голосе отца проскользнули нотки сожаления.
– И что теперь делать?
– Нужно тысячу рублей выслать нам!
– Сколько? Зачем? Откуда? – испугалась мама.
– Займи и вышли, – зачастил папа, – тут круговая мафия, я позвонил Юрику в Москву (Юрик, папин двоюродный брат, был одним из лучших сыщиков МУРа), он нажал на нужные рычаги, на нас вышли люди и потребовали тысячу рублей за то, чтобы вернуть машину. Юрик сказал, что надо откупаться, иначе машину мы вообще никогда не увидим.
Через три дня наши горе-болельщики возвращались домой. Настроение было паршивое. Дядя Миша после долгих раздумий решил выступить с рацпредложением:
– Юра, может, нужно освятить машину?
– В смысле – освятить? – От неожиданности папа сбросил скорость.
– Ну… это… как оно у вас называется… ну когда приглашается священник, вроде с кадилом.
Папа моментально вызверился.
– Чтобы ни один мудило с кадилом на пушечный выстрел к моей машине не подходил, понял?
– Понял! – Дядя Миша примирительно замахал руками. – Что ж тут непонятного, все понял!
Здесь надо сделать маленькое отступление и объяснить агрессивную реакцию моего отца. У папы были свои счеты с Богом. Они друг друга, скажем так, недопонимали. Или играли в сломанный телефон, но папа никак не мог смириться с правилами игры. Дело в том, что папа всю жизнь мечтал о сыне.
– Вот родится у меня сын, – строил он планы, – достойный продолжатель рода, будет он мне другом, опорой и поддержкой!
Но Боженька почему-то не считался с желаниями отца и одну за другой посылал ему дочерей.
Когда родилась я, папа даже обрадовался.
– Вот! – сказал он. – План на девочек выполнен,
