тоже могут, Лев Моисеевич, не язвите. – заметил Евпсихий Алексеевич.
– Пускай будут архангелы, мне эмблема не важна. – заверила Катенька. – Просто кто-то должен нам всё объяснить, отметить, как новоприбывших, и, наверное, документы какие-нибудь выдать, а затем указать на дальнейший алгоритм действий. Мы ведь не можем пребывать здесь всю вечность.
– Почему же не можем… очень даже можем… – с бесхитростным вызовом пробормотала крыса. – Иные души тысячелетиями томятся в преисподней, не ведая смысла и срока своего, так называемого, временного заточения. Ибо каждому после смерти должно воздаться по его вере. Как говорится: professions de foi!..
– Что-что ты сказала? – опешил Евпсихий Алексеевич.
– Да ничего такого. Художественное чутьё протискивается, никак не угомонится – не обращайте на него внимания.
– Да как тут внимание не обратишь?.. Никогда не думал, что обычная крыса способна настолько меня удивить.
– Сама себе удивляюсь. А вы, Евпсихий Алексеевич, хотели всё измерять по-старому, по меркам земного бытия?.. Нет, уж так больше не получиться, я уж больше в свой подвал не вернусь.
– А вот очень кстати! – Лев Моисеевич с радостью кивнул на крысу. – У нас, собственно говоря, подвальная жительница имеется, и по природе своей она должна быть весьма любопытной. Про наше будущее она и понятия может не иметь, а вот о прошлом у ней должны быть какие-никакие сведения. Ей ли не знать, что могло быть в тех мешках?
– Это в каких? – покосилась на Льва Моисеевича крыса.
– Да вот дурочкой не прикидывайся. В тех самых, что парни в подвал затаскивали.
– А разве я туда заглядывала? – с нахальным простодушием прищурилась крыса. – Жратвой от мешков не пахло, мне до них и дела не было.
– Но хоть чем-то от них пахло? – спросил Евпсихий Алексеевич.
– Чем-то пахло, да я не разобрала.
– Дырочку, что ли, в мешке проковыряла бы… полюбопытствовать…
– Друзья мои. – с озорной строгостью осмотрела собравшихся крыса. – Мы же взрослые люди и понимаем, что нельзя узнать того, о чём узнать ниоткуда. Если из кастрюли с борщом пахнет борщом, то мы только потому уверены в своём знании, что нам ещё в раннем детстве рассказали, что вот в этой кастрюльке варится борщ, и разрешили к нему принюхаться. Если б мне когда-нибудь сообщили, чем пахнет динамит, то я наверняка запомнила бы это запах, и моментально среагировала бы на мешки. Попросту говоря, удрала бы из этого подвала куда подальше.
– Ну да… Это верно, что крысы всегда бегут с тонущего корабля. – съязвил Лев Моисеевич.
– И это лучше, чем внезапно помереть, и очутиться неизвестно где и неизвестно зачем.
Одна из белок, хлопотливо соскочила с пушистой ветки на спинку шестого трона, где находилось неподвижное тело, старательно обнюхала его затылок, даже дотянулась до уха, пощекотав его чуткими усиками, а затем разочарованно закрякала по-беличьи, обращаясь к подругам в саду: «Вроде похож,
