Я даже с энциклопедией юного натуралиста сверялся: точно мыши!!
– Вот-вот, с энциклопедии всё и началось. Обучат дураков грамоте – они и радуются неизвестно чему.
Головакин рассказал, как озабоченный Толик вычитал, что мыши являются злостными разносчиками инфекций, которые неоднократно, на протяжение веков, снижали численность человечества до критических цифр, и решил положить этому конец. Толик ежедневно спускался в подвал собственного дома, где колошматил гаечным ключом по трубам и требовал, чтоб мыши убирались отсюда прочь!.. Основная фаза кризиса наступила, когда одна из мышей заявила Толику, чтоб он «тут слишком не выёживался, а у себя в горах баранами командовал», на что Толик и обиделся.
– Дедушка по материнской линии был родом с Кавказа – и откуда чёртова мышь могла про это знать? – недоумевающе насупился Толик. – Да и чистокровным русским дедушка был, он по-кавказски ни словечка не знал.
Дальше Головакин рассказал, как Толик принялся оптом закупать мышеловки, чтоб расставлять повсюду, где только могла появиться чёртова мышь, намереваясь поймать и скрутить ей башку, дабы другим не было повадно. Особенно любил закладывать мышеловки в залежи магазинных фруктов и овощей, хитроумно соображая, что глупая мышь в первую очередь кинется именно на соблазнительно-ароматный продукт, именно на витаминчики. Однако попадались в цепкие мышеловки сугубо человеческие экземпляры (особенно часто попадались борзоватые тётки, из тех, что любят рыть норы в грудах осеннего картофеля, изыскивая плоды покрупней), после чего с изумлением разглядывали свои окровавленные руки с оттяпанными двумя-тремя пальцами, вызывали врачей и требовали лютой казни для виновных.
– Технические неувязки. – попробовал оправдать себя Толик. – Я же не специалист в этой области, я наивный любитель и энтузиаст. Я хотел в санэпидстанцию на работу устроиться, да в поликлинике на бронхоскопии завалился – мне же некогда было о собственном здоровье подумать.
Толика поймали, кажется, по наводке той самой чёртовой мыши, что имела тесные, а подчас и родственные, связи в городской прокуратуре; Толика приволокли в дурдом, и на все его словесные излияния о том, что он всего-навсего несёт груз социальной ответственности, отвечали, что он гнусный оппортунист, и таким, как он, не место в цивилизационном обществе.
– А разве я мог поступить иначе?.. Если сил нет смотреть, как человечество пребывает в упадке и само себя лишает будущего?.. И если у меня наблюдалась нехватка средств и внутренних дарований, чтоб помочь человечеству в глобальном порядке, то я старался помогать в мелко-частичном режиме. Причём, даже не требуя от человечества чувств глубочайшей признательности. А обвинения в оппортунизме и вовсе подлы, тут решительно не обошлось без происков чёртовой мыши, способной – как мы видим – манипулировать человеческим здравым смыслом нужным ей образом. Но должен признаться, что я устал бороться с несправедливостью и сдался.
