вообще, все в ноябре так тускло и серо, что приходится принимать прозрачную жидкость, чтобы мир стал разноцветным.
А как примешь, начинаешь думать о том, что делать, и что в мире творится.
Хоннекер сидит в чилийском посольстве. Бедняга. Допрыгался.
Киоски в городе горят один за другим.
Ельцин долбит о роспуске Съезда народных депутатов.
Чеченцы торгуют фальшивыми авизо.
Просто голова кругом идет! Сплошная абракадабра!
С сентября рабочую неделю на «резинке» сократили, так что времени свободного появилось в избытке. Приходилось его заполнять культурой. Валентин включал свою гордость – магнитофон высшего класса «Союз–004» и слушал раз за разом песню «Абракадабра».
На душе становилось горрррраздо лучше.
С завода придется уходить, понимал он. Надо фирму организовать – хватит «челночить» в Венгрию: слишком это по печени бьет! Например, можно торговать одеждой использованной «секонд хенд». Закупать в Польше партиями. Или, хотя бы для начала – использованными презервативами и туалетной бумагой? А, может, устроиться телохранителем? При его-то габаритах? Но это опасно. Постреливают. А если собак бойцовых разводить? Они сейчас, ох, как богатым людям нужны! Можно двери бронированные продавать – тоже спрос начался. Особнячки-то стали строить, заборчики возводить трехметровые.
А Абхазия с Грузией воюют…
У армян с Азербайджаном неспокойно…
***
Комбинат резино-технических изделий располагался рядом с переулком Безбожников и городским кладбищем имени Якова Свердлова. К осени предприятие стало испытывать катастрофические проблемы с затовариванием ранее востребованной продукции. Надвигался так называемый «кризис неплатежей», поскольку у прежних покупателей не было денег на ее приобретение. Основные производственные линии работали по два-три часа в день, вспомогательные службы за ненадобностью были сокращены или отправлены в принудительные отпуска. Руководство ломало голову в поисках выхода, и одним из путей решения проблемы стала выплата работникам предприятия зарплаты не деньгами, а продукцией.
Это привело к появлению невиданных прежде картин: вдоль дороги к заводской проходной стояли десятки работяг, разложивших перед собой на газетных листах резиновые сапоги, калоши и презервативы, и увешанных шинами да велосипедными камерами.
Полстакана занимал ответственную должность слесаря заводской котельной. Работа нравилась, так как позволяла периодически отлучаться на хоздвор, куда свозились отходы производства. Разумеется, теперь это было совсем не то, что раньше, когда бракованные «изделия №2» выбрасывались пачками. Тогда за один день можно было их набрать на десяток долларов. Было даже время, когда тут лежали отработанные аноды из цеха гальваники, покрытые толстенным слоем меди практически стопроцентной чистоты. Теперь же, увы, пришла пора затянуть
