если они начнут выползать из всех щелей.
Аид молчал, глядя на нее. Спустя мгновение он произнес:
– Я не буду извиняться за то, что жил до твоего появления на свет.
– Я тебя об этом и не прошу, мне просто хотелось бы знать заранее, когда я встречу женщину, которая спала с тобой.
– Я надеялся, что ты никогда не встретишься с Левкой, – ответил Аид. – Она не должна была задержаться здесь надолго. Я согласился помочь ей встать на ноги в современном мире. Раньше я передавал такие дела Минфе, но так как она впала в немилость… – он окинул взглядом плющ на стенах, – мне понадобилось больше времени, чтобы найти ей подходящего наставника.
Персефона остановилась и повернулась к Аиду:
– Ты даже не собирался рассказать мне о ней?
Аид пожал плечами:
– Я не видел в этом необходимости.
– Не видел необходимости? – повторила Персефона, и плющ на стенах стал еще гуще и зацвел. Комната вдруг стала совсем маленькой. – Ты обеспечил эту женщину жильем, дал ей работу, и раньше ты с ней спал…
– Прекрати это повторять, – выдавил Аид сквозь стиснутые зубы.
– Я заслуживаю знать о ней, Аид!
– Ты сомневаешься в моей преданности?
– Тебе следовало бы извиниться, – огрызнулась она.
– Тебе следовало бы доверять мне.
– А тебе следовало бы говорить со мной. – Это то, о чем он просил ее. Разве он не должен придерживаться тех же правил?
Наступила тишина, и Персефона сделала вдох, чувствуя необходимость набраться храбрости и задать этот вопрос:
– Ты все еще любишь ее?
– Нет, Персефона, – Аид ответил сразу же, но в его голосе прозвучало раздражение, что она вообще спросила.
Персефона не знала, что делать дальше. Она злилась и не понимала, почему Аид решил спрятать от нее свою бывшую любовницу. Дело было не в том, что она подозревала его в неверности, а в том, что это был лишь один из фактов о жизни Аида, заставших ее врасплох.
Она начинала чувствовать себя так, словно на самом деле ничего о нем не знает.
После еще одной минуты напряженного молчания Аид вздохнул, и на лице у него вдруг проявилась усталость. Он встал из-за стола, подошел к ней и положил ладонь ей на затылок, вплетя свои пальцы ей в волосы.
– Я надеялся скрыть все это от тебя, – произнес он. – Не для того, чтобы защитить Левку, а чтобы защитить тебя от моего прошлого.
– Мне не нужна защита от тебя, – прошептала Персефона, и в воздухе между ними возникло напряжение совсем иного рода. – Я хочу знать тебя – всего тебя, внутри и снаружи.
Ответив ей легкой улыбкой, Аид обхватил ладонями ее лицо и провел по губам подушечкой большого пальца.
– Давай начнем с «внутри», – сказал он, и их губы слились, а его язык переплелся с ее языком. На вкус он был как дым и лед. Его руки скользнули вниз по ее спине к ягодицам, и он притянул ее к себе, зажав между своими ногами, а сам присел на стол. Каждое движение его языка гипнотизировало
