шершавому камню и свесив вниз голову, я увидел резко остановившегося лича и гнусно ухмыльнулся: попался, голубчик! Щас я тебя съем! Даже жалко, что он не видел мою эпохальную битву с големом. Тогда бы не таращился так дико по сторонам и сообразил бы посмотреть наверх несколькими секундами раньше.
Я спикировал ему на спину, как гордый орел: быстро, уверенно и красиво. Под влиянием возбужденной трансформы и некстати накатившей эйфории, которая от одного лишь воспоминания об удачном нападении на голема вновь полыхнула предательским огнем. Едва «клюв» не разинул в предвкушении быстрой победы, но, хвала вовремя проснувшемуся прагматизму, все-таки успел его сразу закрыть. И только поэтому, когда почуявший неладное лич отскочил назад и, извернувшись, с силой двинул сразу обеими лапами, не лишился львиной доли зубов. После чего успел только мысленно выругаться, сжаться в комок и, проклиная свое тело на чем свет стоит, с размаху ударился о дальнюю стену холла.
Удар оказался так силен, что у меня на мгновение помутилось в глазах. Вернее, это произошло потому, что брызнувшая во все стороны каменная крошка моментально забилась под веки, лишив меня удовольствия лицезреть мрачную рожу барона. Более того, сразу отлепиться от стены не удалось – силушка у лича оказалась поистине великанской, так что меня как вбило в стену по самые ноздри, так я там и застрял.
Подумав пару мгновений, негромко поскрипывающая стена, в которой от места удара начали подозрительно быстро расползаться ветвистые трещины, несколько секунд еще сомневалась, стоит ли ей падать, или имеет смысл повременить с этим неприятным делом. Но в итоге приняла решение не в мою пользу и, мерзко скрипнув напоследок, с оглушительным грохотом провалилась куда-то внутрь. Вместе со мной, моим громким негодующим воплем и заодно остатками потолка, который, не выдержав веса наших с бароном аргументов, именно в этот момент окончательно рухнул.
…Мы уложились точно в срок: ровно через две недели после разговора с мастером Твишопом образец под номером триста пятьдесят шесть был полностью готов для полевых испытаний.
Правда, из-за дикой спешки и быстро ухудшающегося здоровья наставника я не сумел снабдить его всеми функциями, которыми хотел, поэтому слегка нервничал, снимая простыню с погруженного в химический стазис тела. Но мастер к тому моменту был уже так плох, что не думал ни о чем. И когда обнаружил, что ради скорейшего завершения работы я пожертвовал второстепенными вещами – такими, как волосяной покров, внешняя привлекательность и возможность интимной близости, – даже ворчать не стал. А просто отвернулся от каменного ложа с серьезно изменившимся с прошлого раза телом и устало прошептал:
– Вот и все… Даже странно, что ты успел его закончить, мой мальчик.
В самый первый момент я даже не понял, зачем он это сказал. А когда до меня дошло, то почему-то стало неловко от внезапного понимания: старый магистр, безумно устав от гонки за мечтой, оказался слишком близок к мысли о возможной неудаче. И если бы не был так плох, то, вполне
