сжал зубы.
А потом решительно стиснул кулаки. Отогнал от себя ненужные мысли. Хладнокровно подсчитал, сколько у меня осталось времени и, наложив кратковременный стазис на собственную рану, быстро шагнул в сторону.
Погасить волю извивающегося от боли ученика не потребовало много сил. Гораздо сложнее оказалось поднять его обмякшее, обгоревшее до неузнаваемости, но еще живое тело и аккуратно опустить на место разбитой сферы. Затем подключить оборванные кинжалом нити заклятия. Заново подготовить их к работе. Воссоздать структуру управляющего заклинания, принести новые инструменты и, вспомнив тонкости человеческих жертвоприношений, шагнуть к распятому телу.
Что ж, он сам выбрал свою смерть. Предательство не прощается нигде и никогда. А я, хоть и считал предателя когда-то своим, сейчас не был способен ощущать даже смутный намек на жалость. В конце концов, теперь это – лишь подопытный материал. Не хуже и не лучше обычного. Впрочем, нет. Он все-таки лучше, чем те бедолаги, которые добровольно ложились на мой алтарь: некромант в обряде – это знатная добыча.
Первый надрез на обгоревшей коже я сделал сам, умело отделяя еще живую плоть от костей. Не обращая внимания на сдавленное мычание, аккуратно разметил места для секции. Нанес все необходимые руны. В полном молчании обработал сперва одну руку бешено бьющегося ученика, затем вторую. Перешел на грудь, живот и наконец ноги, испытывая даже нечто вроде приятного удивления от того, что крови из спекшейся от жара кожи вытекло совсем немного. После чего закончил с предварительной подготовкой. Не глядя на хрипло воющего предателя, зачаровал нужные мне инструменты, позволив им продолжить этот кровавый труд. И, на мгновение холодно взглянув в выпученные, полные ужаса глаза, в которых с удовлетворением прочел понимание, равнодушно отвернулся.
– Я нашел для вас новый источник, учитель, – сухо бросил я, осторожно коснувшись ладони магистра, больше не чувствуя в ней биения жизни, не слыша его дыхания и не видя света в бессмысленно глядящих в потолок глазах. – Долгое умирание – прекрасный способ наполнить энергией смерти емкость почти любой величины. Я знаю, вы этого не слышите, но ничего не поделаешь – посмертное проклятие некроманта нам придется нести вместе. Я попытаюсь разделить его поровну: отдам вам свою силу, потому что без этого вам не выжить, а взамен заберу память о прошлом; себе же возьму то, что осталось, – вечную немощь, благодаря которой вы будете жить. Хотя бы потому, что для меня всегда было делом чести – отдавать такие долги.
Кинув последний взгляд на умершего магистра, пожертвовавшего ради меня остатками жизненных сил, я так же резко отвернулся и приблизился ко второму ложу: образец был полностью готов к процедуре слияния. Осталось только запустить процесс, завязать его на диковато хрипящем ученике и сделать так, чтобы с моей смертью он не остановился. Ведь времени почти не осталось – стазис на ране подошел к концу. Еще пара минут, и мои силы тоже закончатся… Жаль,
