высоченные узкие двери из черного гладкого дерева. В замок самого Темного Лорда.
– Мадемаузель, позвольте, – сказал кто-то совсем рядом, а потом подхватил опешившую эльфийскую нашу старушонку под белы рученьки и потащил прямиком туда – в СПА.
Термы в замке Темного Лорда подавляли размерами и роскошью.
– Вот это баня, – протянула Зоя Валерьяновна, щелкая ноготком по гладкому мрамору стен. Общественная баня во времена молодости Зои Валерьяновны была покрыта не мрамором, а грибком. Вместо диванчиков и оттоманок, как тут, в замке Темного Лорда, там стояли металлические лавочки, к которым примерзала распаренная задница. Тазы общественной бани громыхали боками со сбитой эмалью, а тут – драгоценные чаши в позолоте и каменьях. Там из крана под инвентарным номером 67 валил кипяток, а тут текла максимально комфортная водичка. Вместо банных теток, ломающих психику юной тогда еще Зоечке, тут нежной поступью скользили по гладкому мрамору обаятельные суккубочки модельной наружности. Там, в банях, пахло кипятком, деревом, почему-то лаврушкой и стыдливо спрятанными куда-то в уголок грязными носками после мужского дня. А тут благоухало розами, сиренями и ландышами.
– Раздевайтесь, госпожа, – пропела рогатая суккубка, потянув Зою Валерьяновну за рукав сверкающего эльфийского одеяния.
– Не буду, – уперлась она из последних сил, капризно поджимая красивую эльфийскую губку.
– Ну и правильно, – спокойно кивнула суккубка, – мыться – только счастье смывать. О, госпожа, это что? Не вошка ли у вас вот тут, на плечике?
Зоя Валерьяновна закатила капризную губу обратно и быстренько стянула с себя платьишко, ступив в исходящий паром бассейн. Вошек она боялась. Да и чего б не помыться, пока оказия есть?
***
Темный Лорд ждал. Он два раза менял местами драпировки, три раза менял меню, полчаса выбирал парфюм и совсем изнемог. Он жаждал свою эльфийку, свою Светлую Княгиню, свой трофей, как Эратосфен жаждал свою Терпсихору, как цветок жаждет влаги, как озабоченный маньячина – свою жертву. Он хотел видеть в ее глазах смирение, покорность и признание своего поражения – очередного. Он хотел показать ей, как погаснет последняя искорка в эгрегоре света. Он хотел показать ей мрак и тьму, в которые они вместе снова будут падать. О-о-о! Как сладко! Как приятно!
– Господин Темный Лорд! У вас слюнка течет… Вот здесь, – пискнула какая-то темная мелочь и тут же оказалась развеяна по ветру. Ибо нечего делать замечания самому Темному Лорду. Ну текут слюни и текут – это ж не оттого, что он дебил какой. Это от вожделения. От вожделения можно.
Приоткрылась входная дверь.
Темный Лорд принял заготовленную позу. Подпереть спиной стену – эдак небрежно, скрестить на груди руки, но так, чтобы видна была светлая кожа в вырезе расстегнутой черной рубашки. Взгляд насмешливый и томный, чуть-чуть наискось, из-под ресниц…
– Господин Темный Лорд! Эльфийка отказывается приходить к вам
