криков. Дверь в тайную комнату удалось отыскать довольно быстро.
Несколько девушек – очень красивых, с одинаковыми прическами, с прекрасными фигурами и все, как одна, с малокровием. Над их головами полыхали почти пустые полоски здоровья.
– Вот маньячина! – сказал привратник. – Вы кто?
– Мы Бэллы! – почти в один голос ответили девушки и одновременно зарыдали.
Сопереживательная эльфийка, помогая девушкам выбраться и отпаивая их восстанавливающими зельями, взяла свою молитву об упокоении обратно и растерла вампирских прах подошвой своей босоножки.
– Козлина, – прошептала она, – а я-то почти поверила, что я у него единственная любовь!
Она, по старой своей привычке, снова повелась на красивые речи. Все же женщины такие глупые! И такие наивные! И такие доверчивые!
Галаэнхриель постучала босоножками друг о друга, стряхивая с них вампирский прах, перевела взгляд на пол. В ее голове практичность перемешалась с остатками сострадания к погибшему, но первое победило.
– Януш, джинсы этого Мордракулы захвати. Личу понравится.
Ну и правильно. Не пропадать же добру!
***
Пока Бони и Клайд, мистер и миссис Смит, в общем, Галаэнхриель и Януш выбирались из вампирского логова, одновременно спасая пленников и хапая вампирское добро, в феячем королевстве решалась судьба лича.
У фей в их поселении «Сверкающий Лес» было хоть и приятно, но очень незаконно. На заботливо возделанных делянках цвел дурман. Чуть поодаль алели опийные маки. С веток деревьев свешивались орехи колы. Мелочи вроде аконита, черной валерианы, мертвечьей хвои и прочих приколов для изготовления ядов и взрывчатки росли как сорняки – везде.
На многочисленных полях трудились вовсе не феи, а несчастные эльфы, сильфы, орки, ологи, гномы, гоблины, гремлины, в общем, все, подсевшие на пыльцу фей, насыщенную всяческими наркотическими веществами.
Гранд-маман, глава всего этого великолепия, сидела на мягком розовом диванчике в своей воздушной изящной вилле и смотрела вдаль. Розовощекая, толстенькая, как сдобная булочка, с огромными голубыми глазами, она была создана однажды из детского смеха и капли розовой воды. Но, увы, совершенно забыла свое предназначение. Поэтому сейчас, затянутая в кожаный розовый костюм, фея небрежно покачивала ножкой в туфельке на каблучке. В одной своей маленькой фейской руке она держала кулек с переливающейся пыльцой, а в другой – пистолет. Перед ее ногами стояли на коленях мелкий бес, старый гоблин и симпатичный кривляющийся инкуб. Они всхлипывали, но не слишком громко, чтобы не дай бог не спровоцировать. Крепкий нрав гранд-маман они знали очень хорошо.
Фея тем временем брезгливо встряхнула кулек с пыльцой и с неподражаемой одесской интонацией спросила:
– И вы таки хотите мне сказать, шо вот это – мой товар? Шо ты мне обещался сделать, Сенечка?
– Розочка, душа моя, я не…
