нахохлился и промолчал – не в его положении было лишний раз провоцировать. Сколько там у него этих жизней? Поэтому он опустил голову, тяжко вздохнул и приготовился ждать чудесного спасения от Зои Валерьяновны. Она обязательно, как Бэтмен или Человек-Паук, придет в последний момент и спасет его. Он был уверен в Зое Валерьяновне настолько, насколько уверен был, что завтра взойдет солнце. И очень зря, потому что в данный момент Зоя Валерьяновна была в положении ничуть не лучшем.
* * *
Галаэнхриель застонала. Потом застонала снова и подняла голову. С её волос волной посыпалась сверкающая феячья пыльца. Пыльца была на ее коже, под ногтями, в складках одежды, даже во рту.
– Ты, мать, как стриптизерша на дне рождения у Темного Лорда, – гнустно хихикнул кто-то рядом.
Галаэнхриель открыла глаза, пытаясь сфокусироваться на говорящем. Из бесконечного блеска пыльцы перед ней выступила мелкая рогатая головенка.
– Ты тут что делаешь? – спросила эльфийка, пытаясь проморгаться.
Черт спрыгнул со стола, потрогал себя мелкой ручонкой за рожки и задумался.
– А весело мне с вами. А с Темным Лордом скука смертная. Так что, эльфиечка, я с вами, так сказать, теперь на добровольных началах. Потому что дальше будет о-о-очень весело.
– Врешь ты все, – ответила Галаэнхриель, собирая непослушные ноги в кучу и собираясь встать. Феячья пыльца тоже некисло выкачала из нее сил, и магических, и физических.
Черт захрюкал. Его дурацкий маленький пятачок скукожился от припадочного смеха.
– Ты, светлая, не всекаешь вообще. Ты где? Ты – тут, а не у Темного Лорда в логове. А почему тебя не нашли, знаешь?
– Не знаю, – дернула плечом эльфийка, высовывая, как кошка, сверкающий от пыльцы язык и отплевываясь.
– А потому что тебя с вашей чумной старухой спутали, – снова заржал черт, а потом, посмотрев на мрачное, все покрытое радужной пыльцой лицо эльфийки, сложился напополам и впал почти в экстаз.
– Это бомба вообще! Нет, ну ты прикинь лицо Темного Лорда… Вот он ждет тебя в замке своем, думает, ты ему выдашь что-то типа «милый, сюсю-мусю, давай я выращу для тебя незабудок, чтобы мы всегда, всегда помнили тот прекрасный миг единения наших сердец», а получит вашу бабку-чуму со своей «хреносмородиной» и «крыжопником»! Ой, не могу!
– Ты откуда про незабудки знаешь? – прошептала глубоко уязвленная эльфийка, поднимая руку, чтобы настучать наглому черту по рогам. Магией настучать она чисто технически не могла – проклятая пыльца свое дело делала хорошо.
– Я, милая, много чего знаю… Ай! Ох! Прекрати! Не трожь уши! Эльфы лежачих не бьют! Маленьких тоже не бьют, – заверещал он, и светлая выпустила вертлявое чертячье ухо, на котором тоже остались блестки.
Черт вздохнул, потирая ухо, а потом махнул ручонкой, прощая ее за экспрессивность.
– Пошли, болезная. Будем думу думать. Я теперь за вас.
Галаэнхриель
