я увидела две неспешно ползущие в горку фуры. Не сильно надеясь, что они остановятся, подняла руку для голосования.
Первая машина затормозила.
Дверца открылась. На пассажирском сиденье оказался мужчина, по виду похожий на калмыка. Он был грязный, чумазый и какой-то всклоченный. Я в недоумении замерла. Зачем машина тормознула? Куда садиться, если пассажирское место занято?
За спиной калмыка показалось загоревшее лицо пожилого водителя кавказской национальности.
– Садись, – крикнул мне он и указал на калмыка. – Он на мое место ляжет.
Что-то ёкнуло в груди. Словно бы внутренний голос сказал, что не надо садиться в эту машину. Но когда мне освободили сиденье, я всё-таки поднялась в кабину.
Тот мужчина, который до этого сидел в пассажирском кресле, лег на спальное место водителя и что-то сказал на своем языке.
Мне стало не по себе. Неприятно, когда говорят, а не смысл сказанного неясен.
Конечно, я и раньше садилась в машины, в которых было несколько мужчин, но тут было неуютно, тревожно.
Кабина была грязной, пропитанной кислым потом немытых тел. Но не будешь же нос воротить, когда тебя подвозят бесплатно?
Я зря не слушала свою интуицию. Внутреннее чувство, что мне некомфортно и неприятно находится с этими двумя, возрастало.
Попутчики оказались азербайджанцами. Во всяком случае так сказал драйвер. Тот, который лежал на спальном месте, как оказалось, ни слова не говорил по-русски. Зато водила попался словоохотливый.
– Что ты тут, на этой дороге, делаешь? – он окинул меня оценивающим взглядом.
– В сторону Саратова еду.
– Странно… Почему по этой дороге? Она же разбита «в хлам».
– Так получилось.
Вкратце я поведала историю с Гариком. Во мне накопилось много обиды, хотелось поделиться.
Драйвер ухмыльнулся.
– Ты что, глупая, не понимаешь, что он хотел с тобой что-то… неприличное сделать, раз увёз тебя не туда, куда тебе было нужно?
В отличие от татарина, азербайджанец был осторожен в выражениях, но зато тон его был пошлым, хамоватым.
– Может, он по-хорошему хотел, чтобы я попала на федеральную трассу? – я старалась говорить спокойно.
– Точно хотел, – убеждённо сказал водитель и впился в меня липким взглядом. – Ты же одна едешь…, Значит развлекаешься… по-разному… на дороге.
Мне не нравился ни его тон, ни взгляд.
– Я просто путешествую, – твёрдо, без улыбки сказала я.
– Вот так просто? На машинах? – его улыбка была плотоядной и немного презрительной. – Что, разве тебе никто не предлагает… это самое?
Внезапно я поняла, что нарвалась того самого «примата», у которого умственная деятельность выше гениталий не поднимается.
Я попыталась увести разговор в сторону, но азербайджанец все темы заворачивал исключительно в сторону интима. По-своему он был вежлив, говорил намёками,
