но зачѣмъ. Вѣдь пока ты не знаешь, ты можешь быть счастливымъ.
Лёгкій вѣтеръ. Лёгкій вѣтеръ и мнѣ сорокъ одинъ годъ. И почему-то снова не кратно. Ничему не кратно.
Гдѣ-то за океаномъ играетъ музыка; должно быть это саксофонъ.
– Обязательно саксофонъ.
И летитъ сюда по вѣтру подъ ритмъ прибоя.
– Какъ ты думаешь, сколько намъ осталось жить?
– Ш-ш-ш…, ш-ш-ш…, – скажешь ты волнамъ, но онѣ не утихнутъ.
Музыка не должна переставать. Нескончаемо – рояль и скрипка. Именно какъ тонкая струнка во мглѣ.
На твою колѣнку сядетъ муха, пробѣжится своими волосатыми лапками и взлетитъ. Прохладный вѣтеръ. Прохладный вѣтеръ и жёсткія перекладины шезлонга. И почему-то снова не кратно. Ничему не кратно.
Вечерняя прохлада и дымъ сигары.
– Никто не видитъ, о чёмъ думаешь ты.
Маракасы; и длится музыка. Встанешь, поёжившись, оставивъ за собой влажный слѣдъ и по песку до кромки солёной воды. Наплывы волнъ. Наплывы волнъ и разбегающiеся блики луны. Не кратно снова. Не кратно ничему.
Шагъ въ прохладную воду. За нимъ ещё и снова. Снова голень и снова бёдра. Съёжившись, ступаешь по мягкому дну, и музыка тамбуриновъ; и саксофонъ. Пронзительный саксофонъ. Грудь и шея въ водѣ. Выдохъ.
Намокшіе волосы ещё можетъ задѣть вѣтеръ. Какой-то мигъ, какой-то шагъ. Вдохъ и музыка.
Гдѣ быть
Съ дымомъ окутаны волосы.
Чёрствые, сизые,
словно осиныя полосы.
Возгласы рядомъ; адовы.
Движенія немощны.
Вотъ же они – черти алые.
– Колотится сердце.
– Но вѣдь бьётся.
– Кто же можетъ знать.
– Надо стряхнуть пыль.
– Но какъ?
– Пожалуй, стянуть и паутину.
– Чѣмъ?
Волны ровнаго пляжа и духъ яблочнаго цвѣта. Здѣсь комфортно; не болѣе.
Доѣхать до самаго края земли. Дыша мелко отъ пыли дорогъ. Прищуривая глаза отъ солнца съ невражьей стороны.
Если вѣрно сдѣлать надрѣзъ, то вполнѣ можно разглядѣть золото сердца. Но такіе случаи чрезвычайно рѣдки.
Довольно толстыхъ и увѣсистыхъ, объёмныхъ задницъ, что мнятъ себя прелестными русалками. Прочь, вонъ, въ болото, въ тину.
– Великолѣпіе.
– Величіе.
– Куда ужъ намъ.
Для тебя – радъ
Совсѣмъ невдалекѣ маякъ. Это не то радіо, что слышно по утрамъ въ загородныхъ садахъ, скорѣе это башня. Высокая башня съ рубиновымъ огнёмъ при самомъ поднебесьѣ. Съ яркимъ свѣтомъ отъ ослѣпительнаго для взора фонаря. За которымъ непроглядная тьма.
– Въ чёмъ ихъ отличіе?
– Въ страхѣ.
– А развѣ онъ есть?
– Какъ же не быть. Долженъ.
