адресую в никуда свой вопрос.
– Чтобы не вызывать лишней агрессии, окна заложены, – в дверях стоит Каракурт и недобро так улыбается, – Ещё вопросы?
– У матросов нет вопросов! – бодро отвечает за всех Кэп. Видимо, душ Шарко надёжно отбивает всяческую охоту до въедливого постижения окружающего мира.
– Каламела, в процедурную, – с этими словами Каракурт резко разворачивается и выходит из палаты.
Николай смотрит на меня с искренним состраданием. С чего бы это? Но проясняют дело два звероподобных санитара, что грубо хватают меня под руки и тащат вслед за врачихой.
– Я недовольна твоей ролью в разжигании агрессии у больных…
Сидеть перед Каракурт на узенькой табуреточке очень неудобно и приходится постоянно ёрзать пятой точкой, чтобы случайно не свалиться на пол. Ох уж мне эти психологические трюки доминирования и подчинения.
– Но ничего такого не делал, – пытаюсь оправдать своё честное имя, которое, к слову, даже не помню.
– Что тебя заинтересовало в окне?
– Я долго следил за фасадом соседнего дома. Но там ничего не происходило. То есть, совсем ничего. Словно там картинка или фотография лунной ночи, прилепленная к нашему стеклу…
Каракурт молчит, внимательно изучая меня. И я чувствую, как начинают просыпаться мурашки на моей груди, недовольно шевелятся под кожей и благоразумно переползают на спину – подальше от её пронзительного взгляда. Отчего всё тело жутко чешется, но я не могу пошевелиться. Словно окаменел под холодным недобрым взглядом. И даже отсутствие змей на голове Каракурт не делает её более человечной Медузы Горгоны.
– Чтобы быстрее восстановиться, тебе надо не по сторонам зыркать, а настойчиво углубляться в лабиринты своей памяти.
– Но их там нет.
– Кого нет?
– Лабиринтов нет. Просто огромная зияющая дыра, в которой только первозданная тьма. Словно кто-то просто вырвал всю память…
– Займёмся этим…
По сигналу опять появляются страшные санитары.
– Вы чего это, а?
Молча сдёргивают меня с неудобной табуретки и перемещают в удобное кресло. Кожаные ремни крепко оплетают по рукам и ногам, лишая возможности даже пошевелиться. На голове оказывается некое подобие пилотского виртуального шлема, с положенными жгутами проводов, уходящими в гудящую неподалёку серверную стойку. Судя по приготовлениям, начиналась давеча обещанная Николаем масса новых впечатлений. И, как он и предсказывал, вряд ли приятных…
– Попытаемся стимулировать твою память…
– А-а-а! – такое впечатление, что огромная раскалённая спица протыкает затылок и играючи проходит голову насквозь.
– Ничего-ничего, потерпи немного, неприятные ощущения скоро закончатся, – пытается успокоить Каракурт.
Порождённая невыносимой болью сверкающая пелена занавесом опускается перед глазами. Первые мгновения
