Проклятье! В каждой капельке присутствует моё отражение. И эти миниатюрные Я внимательно следят за мною. С той стороны. Молча.
Мне становится страшно. Словно заглянул за двери, куда заглядывать человеку запрещено. Вот она истинно иная сторона реальности, а не каша с котлетами…
– А компот? – продолжает нудеть Николай над самым ухом, – Почему в компоте всегда плавает пять изюминок, а одна утонула?
– По количеству детей поварихи, – парадоксальным ответом пытаюсь отвязаться от навязчивости местного Пуаро.
– Да-а? – Николай задумывается, переваривая новую информацию о странном количестве изюма, – Не думал об этом. Чёрт… Точно! Ведь у неё один утонул прошлым летом.
Он молчит, удивлённо хлопая длинными ресницами.
– А урючина одна?
Крыса что-то там пищит в ответ на своем крысином языке.
– А-а, по количеству живых мужей. Проклятье! – начинает возмущаться ниспровергатель реальностей, – Вся теория прахом идёт… Проклятый компот! Больше не буду в нём изюм пересчитывать.
Ещё что-то там бормоча под нос, Николай недовольно отворачивается.
Мне становится совсем нехорошо – поварих-то у нас нет ни одной. Из пищевого синтезатора готовые блюда вытаскивают и затем раскладывают по тарелкам санитары, сплошь мужики.
Как в этом сумасшедшем доме можно окончательно не свихнуться, я даже не представляю…
По вновь приобретённой привычке таращусь в потолок. Николай рядом сладко сопит, видя, наверное, уже третий сон. Чувствую лёгкий толчок в ногах и следом замечаю пробирающуюся в складках одеяла крысу. Удобно пристроившись на моей подушке, лапкой утирает свои длинные усики.
– Послушай, крыса, – обращаюсь к ней, ввиду отсутствия в ночи иных собеседников, – А тебе не кажется всё тут странным? Ты же можешь свободно бегать, где хочешь, но почему-то всегда возвращаешься сюда…
Крыса внимательно слушает, словно что-то там соображает своим мизерным умишком.
– Как бы я хотел, как ты, иметь свободный выход с нашей дурки…
Молчаливый визави неожиданно соскакивает с места и, пискнув, спрыгивает с кровати.
– Ну, вот. Последний собеседник меня поки… – я резко прерываюсь.
Крыса на полу не убегает прочь на свободу, а покрутившись на месте, делает несколько шагов и останавливается, чтобы затем вновь покрутиться на месте и сделать еще несколько шагов. При этом неотрывно следя за мною чёрными бусинками глаз. И если бы это была собака, то я решил, что она так зовёт с собой поиграть… Впрочем, чем крыса глупее собаки? Тем более в сумасшедшем доме. Заинтригованный странным поведением животины, встаю с кровати и шагаю ей вслед.
Когда она ныряет под кровать спящего Кэпа, я некоторое время соображаю – последовать ли за ней? Всё-таки под весом этого тюфяка сетка растягивается почти до самого пола. Заметив, что крыса призывно выглядывает из-под кровати, встаю на корячки и кряхтя ползу вослед.
