style="font-size:15px;"> Мальчиком, Сэм жил в небольшом городке возле Кирк-тауна и помнил те радостные моменты, когда, заслышав еще издали фанфары приближающейся бродячей труппы артистов, они всей своей грязной ватагой детей высыпали из домов и что есть сил мчались навстречу пестрым фургонам. Иногда приезжал цирк, иногда – театр. Цирк Сэму нравился больше. Ни в каком театре не показывали диковинных тигров, выполняющих команды дрессировщика, бесстрашных канатоходцев и акробатов, ловких фокусников и метателей ножей, а, так же, сиамских близнецов, карликов, силачей, клоунов и много-много еще кого. Все что мог предложить театр – мутные пафосные диалоги старомодно одетых людей на фоне картонных декораций, изображающих непонятно что.
Зато, в антрактах лицедеи предлагали пирожные, чай и кофе, в то время как лоточники цирка преимущественно сладкую вату и лимонад. Трубочки с заварным кремом, шоколадные буше, песочные торты – все это, безусловно, Сэм предпочитал сладкой вате и поп-корну, но, в остальном, плюсы цирка существенно перевешивали.
Когда Сэму стукнуло шестнадцать, ровно через десять лет после смерти отца, Сэм уже знал, чем будет заниматься в жизни. Он явился прямо к антрепренеру, которым и был тот самый безбратый капиталист Ричер, и заявил, что готов связать свою жизнь с искусством и вообще желал бы проникнуться духом цирка.
Да. Так он тогда и сказал. К удивлению Сэма, капиталист Ричер оказался равнодушен к энтузиазму Сэма и не стал назначать его учеником жонглера или акробата, а вручил ему лопату и отправил убирать навоз за слонами. С тех пор Сэм стал уборщиком Сэмом и на всю жизнь проникся духом цирка, а дух цирка в ответ проник в Сэма и везде сопровождал его, куда бы тот не пошел.
Удручало, что единственная открытая уборщику Сэму дорога в цирковой среде – дослужиться до униформиста и выставлять или забирать реквизит с манежа. Когда он набрался смелости и обратился с вопросом о повышении к капиталисту Ричеру, тот выслушал его, всем своим видом показывая, что ему нет до Сэма никакого дела и отправил к веселому клоуну Джо. А клоун Джо, в свойственной ему хамской манере, ответил следующее:
"Униформистом? А, может, сразу клоуном? Меня, вот, ты насмешил! Осталось только прилепить тебе красный нос и отмыть от дерьма. Хотя постой… Что-то я не вижу тут ни щетки, ни мыла, ни воды…". А когда разочарованный ответом клоуна уборщик Сэм повернулся спиной, чтобы уйти, веселый Джо еще и пендель отвесил. Словом, чувство юмора веселого Джо Сэм не оценил и с того момента в тайне мечтал, что инженер Ральф напортачит с установкой трапеций и перекладин, и те, сломавшись, разобьют клоуну голову прямо во время репризы. Но прошло три года, города сменялись городками и городишками, а трапеции и перекладины так ни разу не обрушились на веселого Джо. Зато, исчезла и так довольно хрупкая любовь Сэма к цирку, и он стал грезить кинематографом.
Что касается семьи уборщика Сэма, то ничем особенно примечательным она не отличалась. Мать Сэма работала
