а за ним волочатся полы его сюртука. После, по-утрам, они с насмешкой интересовались, не появились ли в меню Эда трюфели или на худой конец – картошка?
Цирк готовится к представлению, проделка веселого Джо
Возле корявых домиков селения, слепленных из песчаника и какой-то дряни, уже стояло несколько кибиток лицедеев и бодро монтировалась почти законченная деревянная сцена.
Дверь вагончика антрепренера резко распахнулась с громким стуком и на пороге появился сам капиталист Ричер, одетый в старомодный цилиндр и помятый фрак, с трудом сходившийся на животе. Капиталист Ричер зло обозрел враждебные кибитки и раздосадовано плюнул в сторону чужаков огрызком изжеванной сигары.
–– Во имя Клоуна! Опять эти паяцы опередили нас!
С этими словами он снова ушел внутрь вагона, хлопнув дверью.
Паяцами капиталист Ричер называл лицедеев, которые в большом количестве путешествовали по Межгородью и составляли конкуренцию бродячим циркам.
Из цирковых, лицедеев не любил никто.
Во-первых, они часто носили маски, чтобы скрывать недобрые помыслы. Да, клоуны, конечно, отчасти тоже прятали свои лица под гримом, но, по всеобщему мнению, это было совсем другое. Во-вторых, собираясь вместе, лицедеи периодически начинали петь. Это были очень неестественные звуки, которые раздражали артистов цирка и пугали дрессированных животных. И, в-третьих, лицедеи изображали из себя тех, кем они не являются, в результате чего им абсолютно нельзя было доверять. Представьте, лицедей заключает с тобой договор в образе Цезаря, а потом нарушает его, переодевшись Брутом. И здесь ведь ничего нельзя поделать – роль обязывает.
А самое главное, что вызывало особенное возмущение цирковых, лицедеи путешествовали небольшими группами кибиток в количестве от двух до пяти штук и были гораздо мобильнее цирковых, караваны которых могли содержать до тридцати-сорока повозок. По этой причине, лицедеи почти всегда первыми успевали опустошить карманы зрителей городишек, что являлось основным источником многочисленных конфликтов между лицедеями и цирковыми.
Ближе к ночи, когда центральный шатер почти установили, цирковые сгрудились небольшими группками вокруг ночных костров. Грустный Эл, Веселый Джо и конферансье Ник в молчании поедали жареную на углях кукурузу под далекое брачное уханье мышей, прятавшихся в ветвях деревьев чахлого окрестного леса.
–– Знаешь, Ник – ни с того ни с сего внезапно сказал веселый Джо, полное имя которого было Злой Веселый Джо и который, похоже, ни на миг не мог перестать быть злым. – Тебе следует пересмотреть свой конферанс. Такой беспомощности я, кажется, еще не видел.
Конферансье Ник обиженно крякнул, вгрызаясь зубами в початок, но спорить с клоуном не стал. В цирковой иерархии клоуны стояли выше всех, кроме, наверное, антрепренеров. Хотя и это не наверняка.
