Какое вкусное название, сам придумал ?
– Всё придумано уже до нас, нужно только взять, что лежит на поверхности, – расплывчато сказал я.
– Не знала, что на физмате любят философию, – и она протянула мне фляжку.
– На физмате любят комплексный подход, – сказал я и отхлебнул, коньяк был классный, я даже не пил такой ни когда, отхлебнул ещё.
– Я бы не переставал пить такой коньяк по утрам!
– Ты читал «Карлсона»? –удивленна спросила она.
– И почему каждый факультет считает себя самым умным? – я передал ей флягу.
– Разрушим миф?
Я кивнул.
– А как ты пьешь и не морщишься?
– Нууу… я же мальчик, а нам нельзя делать козью морду.
– У меня козья морда?
– Ещё какая! Ты бы себя видела!
Она опять отхлебнула и скривилась.
– Лёха, – сказал я громко своему товарищу снизу.– Там нам шоколадку кидали, не можешь нам передать?
Над полкой медленно всплыло половина виноватого лица Лёхи.
– Нет, – сказал негромко пьяным голосом и показал мне обертку от неё.
Я только вздохнул.
– Ну… мы тоже тут сидим…обнимаемся…
– Всё, Лёха, поставлю тебя в ночную смену. Навечно!
Лёхино лицо также медленно опустилось вниз. Снизу послышался шепот:
– Говорил вам – давайте поделимся! А вы – забудут! Забудут!
– Да чо ты врёшь, кто с тобой обнимается?
Мы с Людой расхохотались от души. Через час я рассказал половину историй, которых знал, после каждой истории мы отхлёбывали по глотку. Люда так хохотала, что чуть два раза не свалилась с полки и один раз приложилась макушкой о третью. Когда я сказал, что истории уже кончились, она отхлебнула большой глоток коньяка и неожиданно приложилась к моим губам. Я почувствовал, как теплый обжигающий напиток течет вместе с её долгим поцелуем. Она оторвалась, сплюнула и сказала:
– Ну и гадость! Ну и гадость! Этот ваш коньяк! Не провожай.
Все опять заголосили про коньяк.
Осторожно спустившись, она, шатаясь, ушла к себе в конец вагона. В купе стояла тишина. Да… без тормозов девчонка. Всплыла опять половина лица Лёхи.
– Бригадир… если вы из-за шоколадки обиделись, то я …
– Лёха, будь человеком, уйди! – мне надо было подумать и осмыслить всё произошедшее.
Пришел Серый из другого купе, лицо у него было помятое и заспанное. Я протянул ему фляжку, он сделал гримасу типа: «ого-го», и отхлебнул, потом, раскрыв и без того свои большие глаза, за которые нравился девчонкам, отхлебнул ещё раз. И со знанием дела побултыхал около уха.
– Немного осталось, где достал такую прелесть?
– Купил за поцелуй.
– Надеюсь, у проводницы. А бутылку мог бы купить за ….? Коньяк больно хороший.
Мы рассмеялись.
– Так только ты бутылку сторговать сможешь, Серый…
Поезд приехал рано, в шесть
