Но моего предобморочного состояния никто не замечал. Стасик здоровался с парнями, которые курили на крыльце, девчонки что-то восторженно щебетали, а Дэя тащила меня за руку, будто уже присвоила.
В доме стоял кумар. Воняло сигаретным дымом, перегаром и жжёными орехами. Грохотала музыка. Лазеры стробоскопа бешено скакали по комнате. Было душно и многолюдно, и протискиваться между потными телами совсем не хотелось. Но Дэя упрямо увлекала меня в толпу.
Сначала мы танцевали – мне отбили рёбра, лопатки и отдавили ноги, трижды захреначили по башке и столько же раз огладили задницу. На груди Дэи беззастенчиво появлялись чужие руки, но она и не думала возмущаться. Ей это нравилось. Видать, на таких вечеринках было дозволено практически всё, и приходящие как бы давали согласие на всякие посягательства.
– Стой здесь, – прокричала Дэя. – Я принесу выпить.
Не успела она уйти, как на меня сзади кто-то наскочил, сгрёб в охапку и смачно так поцеловал в загривок. Я резко обернулся – в щёку ткнулись слюнявые губы, а в нос ударил душный запах перегара.
– Ты охренел?! – проорал я, оттолкнул парня и не мог решить: врезать ему или свалить?
Внутри клокотала ярость, медленно переходящая в испуг, потому что парень кидаться перестал, только таращился пьяно и пошатывался. Потом прицепился к полуголой девке и, кажись, вообще про меня забыл.
«Ну их к чёрту!»
Пока я пробирался к выходу, мне наотмашь влепили по роже потной ладонью, дали затрещину и снова отдавили ноги. Ещё в спину подтолкнули, так что в пустую прихожую я буквально влетел.
А Белка с Машей, наверно, уже уехали: одиннадцать было пятнадцать минут назад.
– Ты чего тут стоишь? – окликнула Дэя. – Устал? Пошли со мной.
По узкому коридору мы притащились в просторную кухню. Дэя закрыла дверь, села за стол, заваленный бутылками и переполненными пепельницами. Щёлкнула брендовой зажигалкой и прикурила. Вид у неё был уставший.
– Слышь, Дэй, а ты когда домой?
– Я тут останусь.
«Дерьмо!»
– Ладно. А вы где всё это берёте? – Я показал на заваленный стол.
Она сделала пару затяжек, стряхнула пепел мимо пепельницы и рассказала:
– Аир в прошлом году в Сэю летал, а там совершеннолетие с восемнадцати, знаешь ведь? Ну так вот, он через знакомого собрал все документы, туда-сюда и получил лицензию на сигареты и на алкоголь. Он закупает и нам перепродаёт.
Она затянулась в последний раз, аккуратно затушила окурок в пепельнице и встала. Подошла вплотную – я вжался в подоконник – и уставилась в глаза, будто искала в них что-то важное, типа ответ на вселенскую загадку, или ещё какую херню. А потом вдруг прильнула и с усмешкой спросила:
– Ты же девственник, да, котик? Такой зажа-атый. Такой милый.
– У тебя чё, фетиш типа?
– Наверно. Люблю, когда мальчик стесняется и слушается. Когда подчиняется.
Она
