в казарму. Заперев проштрафившуюся парочку в канцелярии, он построил всю батарею и лично возглавил поиски. Под его командой мы вооружились лопатами и «снесли» до асфальта все правильные снежные сугробы у входа. Веня, видимо, решил, что портфель был запрятан в утрамбованных сугробах. (А «отвечала» за порядок при входе в казарму – Первая батарея, и её комбат, капитан Туча, наутро сильно пенял Грабару за произведенный нами погром на его территории).
В общем, под наблюдением Вени мы минут 30 перелопачивали все окрестности, не понимая, чего он так взбеленился. Эффект был нулевой.
В конце концов, батарея была отпущена спать, а Веня, вызвав Комдивку с Изюминкой, приступил к допросу наглецов.
Их допрашивали и порознь и вдвоем почти всю ночь. Куриков и Ефрейтор стойко держались: не было никакого портфеля, почудилось комбату.
В конце допроса Изюминка применил «секретное оружие» к Курикову: «Как коммунист, Вы можете дать нам, трем членам партии и Вашим прямым начальникам „честное партийное слово“, что не было портфеля?»
«Могу!», – бестрепетно ответил Юра. «Честное партийное слово, что не было никакого портфеля!!!»
«Грабар, может быть, и правда, не было портфеля?!» – с недоумением поинтересовался поражённый Комдивка.
Грабар опять запричитал, что видел его своими глазами.
Итогом «разбора полетов» было снятие Курикова с должности старшины. Юрьева «снимать» было неоткуда, и он не пострадал.
Интересно, что из-за поиска загадочного портфеля их прибытие «подшофе» как-то ушло в тень.
Да, забыл сообщить о судьбе портфеля.
Пока Грабар первый раз бегал на улицу и обратно, Куриков успел шепнуть нашему солдатику – каптёру, где стоит портфельчик и тот, пользуясь тем, что Веня в ходе поисков контролировал курсантов, тихонько отнес портфель в каптёрку.
Когда все утряслось, им было чем отметить снятие Курикова с должности.
Делегат
Начальником училища был генерал Елдокимов С. С. Он пришел к нам еще полковником, на место отправленного на пенсию генерал-майора Стукалова П. И.
Стукалова курсанты уважали, как фронтовика и первого начальника училища.
Помню, как на построении по случаю прощания с ним выступавший старшекурсник, без всякой бумажки, очень хорошо сказал генералу: «Могу сказать от всех своих товарищей: мы назвали Вас «батей». После этих слов строй курсантов устроил Стукалову бурную овацию, а Павел Иванович не смог удержаться от слез.
Выступавший в конце прощания Елдокимов закатил длинную пафосную речь, в которой раз пять упомянул, что он только что прибыл с 25 съезда партии, делегатом которого являлся, и какое впечатление на него произвел доклад дорогого Леонида Ильича Брежнева. Его спич мы удостоили жидкими хлопками, а кличка «Делегат» стала его полуофициальным
